Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

Французский писатель Луи Себастьен Мерсье (1740–1814) в те годы так описывал одну из щеголих: «Что за шум слышится? Кто эта женщина, появлению которой предшествуют рукоплескания?… Какая толпа теснится вокруг нее? Что это, неужели она голая? Нет, не может быть, я сомневаюсь… Я вижу легкие шелковые панталоны, что-то в роде полукафтана, очень открытого спереди, легкий газ художественно прикрывает бюст. Прозрачная батистовая рубашка позволяет видеть всю ногу, украшенную над коленом золотыми обручами, и эти легкие покровы так возбуждают воображение, под ними формы кажутся такими привлекательными, что, право, задаешь себе вопрос: не выиграла ли бы общественная стыдливость, если бы их совсем не было?»

Античные моды перекочевали в Россию и завоевали массу поклонников. Введению ее способствовала французская художница-портретистка Л. Виже-Лебрэн, жившая в Петербурге с 1795 по 1801 год. По ее совету на одном из придворных балов все дамы оделись в белые «античные» платья. Вскоре мода из придворных кругов разошлась в кругах не столь титулованных и покорила сердца щеголих разного сословия и достатка.

Платья называли именами римских богинь Галатеи, Дианы, Минервы или Венеры. Их шили с высокой талией, от которой ткань ниспадала свободно, образуя легкие складки.

Новая мода живо обсуждалась в салонах и на страницах печати, все более или менее уважающие редакторы не замедлили откликнуться на злободневную тему. Журнал «Магазин общеполезных знаний и изобретений…» в 1795 году сообщал, что «длинные, щеголеватые талии, которые с давнего времени всеобщее имели одобрение, благодаря богине моды, вдруг оставлены…. На несколько дюймов под грудью обвивается около тела в шесть дюймов шириною и на спине пушистым бантом сложенный, вишневый, до полу простирающийся и маленькими желтыми или черными звездочками испещренный пояс.

Длинное платье по плечам и отчасти по длинным узеньким рукавам убирается коротенькою слегка струящеюся сорочкою. С низу украшается оно обшивкою из вишневых лент, которая сверху сопровождается легоньким шитьем. Грудь покрывается… [шитым платком]. На правом плече висит на золотой антиковой цепочке… небольшой медальон, который всегда продевается под пояс и накоротке лежит сверх онаго. Перчатки палевые. Башмаки такого ж цвета, с самыми плоскими каблуками».

В те годы рассказывали, что «если бы не мундиры и фраки, то на балы можно было бы тогда глядеть как на древние барельефы и на этрусские вазы… И право, было не дурно: на молодых женщинах и девицах все было так чисто, просто и свежо;… не страшась ужасов зимы, они были в полупрозрачных платьях, кои плотно охватывали гибкий стан и верно обрисовывали прелестные формы; поистине казалось, что легкокрылые Психеи порхают на паркете. Но каково было дородным женщинам? Им не так выгодно было выказывать формы; ну что ж, и они также из русских Матрен перешли в римские матроны».

Давайте на минуточку предположим, что наша героиня-щеголиха впервые выпорхнула в свет в эти самые годы. Мы постараемся рассказать о тех проблемах, которые ставила перед ней капризная мода, и о том, в какие заботы погружала.

Итак, ей впервые предстоит появиться в обществе в новом наряде. Вместе с матушкой они долго решали, какую ткань предпочесть. Мода рекомендовала муслин, батист или кисею. На примерке она надела раскроенное платье и, взглянув на свое отражение, ужаснулась. Простенькая ткань обвисала и не имела никакой формы. Девушка обернулась к маменьке со слезами на глазах: «от чего же» щеголихи воображали туниками, юбки которых образовывали изящную конусообразную форму?

Надо думать, маменька знала «от чего…». Дело в том, что модницы придумали небольшую хитрость, они носили под платьем две исподние юбки. Одну из них повязывали «сверх бедерных костей», другую, узенькую «на ладонь шириною» — под грудью. Именно они и способствовали «рождению миловидной расширяющейся формы». Правда, такой наряд шел лишь женщинам с длинной талией, те же, у кого она была от природы короткой, в новом покрое выглядели довольно нелепо.

Узкое полупрозрачное платье надевали на такую же прозрачную рубашку, и некая дама как-то заметила, что если следовать подобной моде и дальше, то вскоре, видимо, придется ходить и вовсе без одежд. До этого не дошло, рубашки начали шить из более плотных материй. Например, кисейные платья одевали на батистовые рубашки, а потом вместо рубашек стали носить трико, украшая ноги и руки золотыми обручами.

Правда и тогда находилось немало противников подобных туалетов. Николай Михайлович Карамзин писал в 1802 году: «Теперь в приличном собрании смотрю я на молодых красавиц девятого — надесять века и думаю: где я? В Мильтоновском ли раю, в котором милая Натура обнажалась перед взором блаженного Адама, или в кабинете живописца Апелла, где красота являлась служить моделью для Венерина портрета во весь рост?