Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

«Каким образом женщины должны держать себя в походке и поклонах: надобно держать тело прямо и непринужденно, крепко утвердивши оное на бедрах, голову поднять вверх, свободно и непринужденно двигать шею; плечи как можно опустить и подать назад, руки держать подле тела несколько впереди; локти прижать к бедрам, а кисть руки положить в другую перед собою.

Чтоб поклониться по правилам, надлежит тело подать несколько назад, держа голову как можно прямо, нагнуть коленки весьма низко, ровным движением и без торопливости и подняться таким же образом».

Но эта наука не должна поглотить все время и внимание, мода постоянно предлагала что-то новое, и пропустить его считалось недопустимым. Египетская кампания Наполеона принесла во Францию, а оттуда и в Европу моду на одежды из восточных тканей, яркие шали и разнообразные восточные украшения. Наступило время ампира.

Стиль ампир (что в переводе с французского empire — империя) завершил эпоху французского классицизма. Он зародился во времена Империи Наполеона I. В архитектуре он опирался на художественное наследие императорского Рима, древнегреческой архаики и Древнего Египта и проявился в виде массивных подчеркнуто монументальных форм. Центральное место в декоре занимала античная символика императорской власти. В платьях и ювелирных изделиях прослеживались древнегреческие и древнеегипетские мотивы. Одежда потеряла легкость силуэта, крой платья приобрел сухую четкость и геометричность.

На смену прозрачным светлым тканям пришли плотные и цветные. Накупила наша героиня длинных прямых шарфов, которые носила на плечах или на обнаженных руках, давая возможность концам шарфа живописно развиваться. Цвета этих шелковых, батистовых, газовых и шерстяных шарфов и шалей были самыми разнообразными, хотя преобладали яркие — оранжевый, пунцовый и абрикосовый.

Популярными стали восточные головные уборы: алжирские чалмы с султанами и тюрбаны, прически и шляпы, украшенные перьями. Модница прочла в журнале об истории султана и уже не раз в обществе знакомых хвастала своими познаниями. «Магазин общеполезных знаний» рассказывал почти в каждом номере об истории модных предметов: опахалах, булавках, искусственных цветах, в том числе и султанах. История последнего якобы восходит к мифологии. «Музы на острове Крит имели спор с Сиренами, которые, желая над ними получить преимущество в пении, формально заставили их показать в нем свое искусство. Сирены были побеждены, и в наказание отрезали музы у них крылья и связанный из сих перьев пук прилепили к своему головному убору».

Перчатки шили очень длинными, почти до плеч, из светлых тканей: белых, желтоватых и бледно-зеленоватых тонов. На каждый выход следовало одевать совершенно свежие перчатки. Модницы всегда имели в запасе несколько новых пар.

Чулки украшали вышивкой, например гирляндами дубовых, виноградных или лавровых листьев.

Наша героиня, как и все щеголихи, сшила себе мешочек-сумочку, которая заменила карманы. Узкое платье совсем не предполагало их наличие. Кстати, и у ее матушки были такие мешочки для рукоделия, они назывались помпадур (по имени маркизы Помпадур (1721–1764), фаворитки Людовика XV). Теперь такие же именовались ридикюлями. Их шили из мягких тканей, вышивая на нем модные рисунки. В них носили рукоделие, которым тогда очень увлекались, платочки и косметику. Мода на ридикюли часто менялась, нужно было уследить за новшествами в их размерах, тканях и отделке. Прояви наша героиня фантазию, придумай новый рисунок, сообразный ее платью или украшению к нему, может, и станет она законодательницей новой моды и обратит на себя внимание завистливых подружек-щеголих.

Кстати, о вышивке. Это увлечение захватило русских модниц от мала до велика. Достать новый рисунок, научиться новому шитью, который «возвысит Дамской наряд и увеличит… натуральные прелести Грации», вот чем озадачились красавицы. В 1801 году газета «Московские ведомости» № 5 сообщала, что в Университетской книжной лавке продается перевод Лейпцигского издания 1795 года «Собрание разных узоров, во всех родах шитья употребляемых…». Три его тома стоили по тем временам немало — 60 рублей!