Повседневная жизнь русского средневекового монастыря

В эти трудные дни ему явился преподобный Александр Ошевенский и сказал: «Не малодушествуй и братию укрепляй! Вспомни, сколько человек Бог пропитал в пустыни. Вас ли не может прокормить! Только трудитесь с благодарением и ловите рыбу на озерах!» (Житие преподобного Диодора. С. 789–780). Улов оказался так велик, что иноки не только сами питались этой рыбой в течение долгого времени, но еще и продавали ее и покупали другие продукты. В следующий раз любимый ученик преподобного Прохор во время молитвы услышал голос, исходивший от иконы Пресвятой Богородицы: «Не скорбите, имейте между собой любовь, трудитесь! Бог вас на этом месте не оставит. Идите на озеро, ловите рыбу». И вновь богатый улов спас монахов от голодной смерти.

В третий раз иноки поймали черную лисицу и продали ее за 8 рублей. Чтобы на будущее обезопасить монастырь от голода, преподобный Диодор решил ехать в Москву и выхлопотать земельные владения для монастыря. В 1629 и 1632 годах он, действительно, был в Москве и получил царские жалованные грамоты на землю, после чего жизнь в монастыре стала налаживаться, преподобный и братия «начаша землю пахати, лес под пашню сещи и тем питатися». Это разумное отношение к земле следует отличать от стяжательства, страсти приобретения излишнего ради обогащения, которые впоследствии стали, увы, характерны для монастырской жизни.

Поскольку нужда в хлебе была самой насущной, монастырская пашня всегда являлась предметом особой заботы братии. Из житий преподобных Кирилла Белозерского, Александра Ошевенского и других святых известно, что сами преподобные возделывали землю. Хлеб, который выращивали на монастырской пашне, назывался «припашной». Монастырские старцы заботились о том, чтобы амбары были полны хлеба, и держали его про запас. Все работы на пашне были под контролем игумена и келаря. В Житии преподобного Корнилия Комельского рассказывается о том, что святой часто ходил на монастырское поле наблюдать за работами. Так же поступал и преподобный Дмитрий Прилуцкий. Эти заботы о монастырском хозяйстве едва не стоили преподобному Корнилию жизни. Напасти сыпались одна за другой. Как-то, когда преподобный возвращался с поля, на него упало дерево, хотя стояла тихая и безветренная погода. Иноки принесли его в монастырь, двенадцать недель преподобный пролежал без движения. Оправившись после болезни, он вновь пошел проведать работников и упал с высокого обрыва, так что разболелся пуще прежнего. В другой раз на него снова упало дерево, и его нашли лежащим, с разбитой головой.

Отдельными видами работ руководили специально поставленные для этого старцы. Из монахов Комельского монастыря обычно назначалось несколько «нарядников», которые наблюдали за наемными рабочими-«делателями». Старец-«житник» ведал приходом и расходом хлеба, старец «купчина-казначей» покупал земледельческий инвентарь, платил наемным рабочим, трудившимся на пашне (Прокофьева. С. 11). С увеличением монастыря к распашке земли привлекались на различных условиях наемные люди, они также упоминаются уже в житиях основателей монастырей. Это были «половники», «бобыли», «казаки», монастырские слуги, «детеныши» и т. д. Мы сейчас не будем останавливаться на характеристике всех категорий зависимых от монастыря людей. На первых порах в монастырях занимались подсечным земледелием. Некоторые валаамские подвижники, жившие одиноко в глубине острова, брали на себя сугубый подвиг: не принимая никакой помощи от монастыря, сами выращивали хлеб, копая «жесточайшую ту каменную землю» копорулею, даже без помощи скота (Сказание о Валаамском монастыре. С. 133–134).

Монахи, жившие в монастырях нынешней Архангельской области или Карелии, вынуждены были постоянно заниматься подсечным земледелием. Плодородные почвы, как правило, находились под болотами и требовали большого труда при их разработке. Подсечное же земледелие позволяло делать запашки в лесах без использования лошадей и удобрений. Вот как происходил этот процесс в XIX веке: сначала рубили и выжигали лес, причем зола заменяла собой впоследствии искусственное удобрение. Свалив деревья, их оставляли сохнуть до будущей весны, а в ясные сухие дни сжигали. На разработанной из-под леса пашне сеяли озимый хлеб в течение трех и более лет. Почва после поджога давала хороший урожай, а потом чем дальше, тем хуже. На новинах рожь в первые годы родилась сам-10, сам-12, а иногда и сам-50, особенно на местах из-под крупного леса; овес два года подряд родился сам-10, сам-15. Потом землю забрасывали, запущенные палы возобновляли через 15 лет (Иванов. С. 124). Вероятнее всего, именно так обрабатывали землю основатели и первые насельники монастырей. Не случайно в житиях часто встречаются рассказы о том, каким опасностям подвергались святые, когда жгли лес или хворост.