Повседневная жизнь Соединенных Штатов в эпоху процветания и «сухого закона»

Но самые нелепые истории продолжали циркулировать. В 1928 году мэр небольшого городка штата Нью-Йорк выяснял причину исчезновения одного ребенка. Беседуя с полицейским, он выдвинул гипотезу, что дело могло касаться ритуального убийства, осуществленного евреями. Полицейский начал расследование в среде евреев, которое закончилось тем, что, когда настоящий преступник был обнаружен, ему пришлось принести извинения «подозреваемым».

Другой пример: «Протоколы сионских мудрецов» распространялись среди населения, их читали и обсуждали. Генри Форд, основатель автомобильной индустрии, неоднократно ссылался на них в своей газете Deaborn Independent. Его беспокоили также махинации «международных еврейских финансистов». Долгое время он верил в то, что существует еврейский заговор, стремящийся подчинить христианский мир.

Таким образом, Клан работал на почве не совсем неблагоприятной. Восхваляя христианские ценности, он, естественно, исключал все нехристианские. Впрочем, в уставе Клана было предусмотрено, что при вступлении в Клан следует выступить на защиту «фундаментальных основ христианской религии».

Против негров

Клан продолжал защищать принцип превосходства белой расы. Он опасается угроз других рас. Так, опасность со стороны желтой расы, слухи о которой наделали много шума в начале века, все еще беспокоила определенные круги населения, особенно на тихоокеанском побережье. Угроза со стороны чернокожего населения — совсем другое дело.

Соглашаясь с тем, что чернокожие американцы не являются иностранцами в Соединенных Штатах, что они оказались здесь не по своей воле, а по принуждению, и в этом смысле они меньше угрожают «стопроцентному американизму», чем католики или евреи, Клан обращается к Дарвину, чтобы оправдать свою позицию. Со стороны тех, кто гневно отметал теорию эволюции, это выглядело забавно! Члены Клана считали, что любая раса стремится добиться верховенства.

Выживают наиболее сильные, слабые исчезают. Если белые не будут сопротивляться, то окажутся порабощенными и вымрут. Поэтому расовое равенство — это фальшивый тезис и даже опасный. Взаимоотношения между расами, в силу биологической необходимости, основаны на неравенстве. Более того, они считали, что черное население не способно развиваться. Оно может выполнять лишь вспомогательные функции и должно подчиняться белым. Нет ничего более опасного для общества, чем позволить им предаваться своим инстинктам. Негров, например, привлекают белые женщины. Это потенциальные насильники. Если они встретят сочувствие со стороны белого населения, то вскоре появится новая нация со смешанной кровью, а следовательно, нация дегенератов. Поэтому смешанные браки или союзы — miscegenation, как их называют в США, — вызывают отвращение.

Соответствовало ли это концепциям южан, переживших гражданскую войну? Да, частично. Но расизм, по мнению чернокожего населения, стал очень быстро охватывать города Севера и Среднего Запада. Это помогает понять успех Клана в этих регионах. Дело в том, что гражданская война ускорила перемещение негров с Юга. Этому способствовало и заболевание хлопковых плантаций. К тому же, по мере того как иммиграция иностранцев уменьшалась, черное население Юга все больше становилось источником дешевой рабочей силы для индустриальных районов Севера. С 1910 по 1920 год 400 тысяч негров покинули сельские местности на Юге, перебравшись в города; еще больше негров вообще покинуло Юг. В двадцатые годы более 600 тысяч негров пересекли знаменитую линию Масон — Диксон, границу между Мэрилендом и Пенсильванией, между Югом и Севером. В основном они направились в города Среднего Запада.

С 1910 по 1930 год чернокожее население Чикаго возросло с 44 тысяч до 160 тысяч, Детройта — с 6 тысяч до 125 тысяч, Индианаполиса — с 22 тысяч до 44 тысяч. В 1920 году из каждых четырех негров, живущих в Чикаго, трое прибыли из штатов Юга или Юго-Запада, особенно из сельских местностей штатов Теннесси, Алабама, Джорджия, Кентукки. Черные рабочие не занимали должности белых. В то время индустрия нуждалась в рабочих руках, и была работа для всех, в том числе рабочие места для черных, где не хотели больше работать белые. Чернокожие рабочие обитали в бедных кварталах, недалеко от кварталов, где проживали белые. Белые сами были слишком бедны, чтобы перебраться в другое место. Гетто расширялись, и их соседство отражалось на продажной цене квартир и домов, на качестве жизни окружающих их кварталов. Страх, злоба разрастались среди белого населения, и вербовщики Клана легко находили новых членов своей организации. Расовые конфликты служили разрядкой социального напряжения. Даже если Клан их и не изобретал, то ничего не предпринимал, чтобы их смягчить. Напротив, он жил этим.