Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

Житие Савватия сообщает, что, едва сойдя на берег, старец чудесным образом встретил некоего игумена Нафанаила, к которому он обратился с просьбой немедленно причастить его Святых Тайн Христовых, ибо чувствует, что близок его последний час: «Молю твою святость, разреши меня от грехов моих таинством исповеди! И, если благоволит Бог и изволит твое священство, сподоби меня быть причастником Святых и Животворящих Тайн Пречистого Тела и Честной Крови Владыки Христа и Бога моего, ибо много лет желаю напитаться сей душепитательной пищей! И ныне Человеколюбец Бог указал мне твое боголюбие — врача и чистителя душам, да очистишь меня от согрешений, которыми я от юности моей согрешил, словом и делом, и помышлением, от рождения даже и доныне».

Эти слова отшельника дают повод к весьма неожиданным размышлениям о повседневной жизни первых Соловецких пустынножителей.

Особенно вызывают вопросы фразы: «Много лет желаю напитаться сей душепитательной пищей», а также: «Ибо долгое время лишен был я этого сладкого просвещения — с тех пор как ушел с Валаама и живу на этом острове».

Следовательно, все это время, проведенное на Соловках, старец не причащался Святых Тайн Христовых? Возможно ли это?

Попробуем ответить на этот вопрос.

С точки зрения практикующего православного христианина, длительное непричастие являет собой труднейшее духовное и нравственное испытание, которое может быть исключительно результатом отлучения от евхаристии, наложенного священником.

«Как смогут они угасить пламя страстей, если не причащаются Непорочных Таин, изгоняющих немощь, усмиряющих суровую брань плоти и умерщвляющих страсти. И так верно, что непостоянно причащающиеся упускают все небесные и Божественные блага. К тому же нарушают Заповеди Господни, как мы говорили раньше, и правила апостольские и Соборов, и всех святых, к которым мы обращались, и повинны, вплоть до отлучения от Церкви, которое установили Божественные Апостолы и Апостольский Собор. Они дали свободу и место дьяволу, откладывая Причастие, чтобы он ввергнул их в различные грехи и другие искушения... Удаляющие себя от Церкви и Причастия становятся врагами божьими, а демонам — друзьями», — восклицает святитель Кирилл Александрийский (376—444).

В эпоху Древней Церкви монахи-анахореты, уходившие в пустыню в поисках уединения и полного безмолвия, достаточно редко принимали священный сан, справедливо полагая, что священник — не только человек, предстоящий Богу на молитве за себя и за людей, а также принимающий исповедь этих людей, но и общественная фигура, проповедник, находящийся среди людей как пастырь, находящийся среди овец своего пасомого стада. Тогда как отшельник, напротив, бежит людей, общества, отрекается от житейских забот, чтобы полностью сосредоточиться на умной молитве, когда, по мысли святого Григория Синаита (ок 1268—1346), следует понуждать ум «сойти из головы в сердце и держать его в нем, и непрестанно взывать умно и душевно: Господи Иисусе Христе! Помилуй мя!».

Следовательно, отшельник, не принявший таинства священства, не мог совершать Божественную литургию, а Святые Дары имел возможность принимать только из рук священника после исповеди. Соответственно, для той надобности он приходил в храм, а затем вновь удалялся в скит или в свою уединенную келью, где мог совершать лишь Богослужение по мирскому или «мирян-скому» чину — чтение Евангелия, Часослова, Псалтири, Акафистов, каждение, в русской традиции (в частности, у старообрядцев) совершение обедницы — подобия литургии (евхаристии — от греч. благодарение), но без освящения Даров и причастия.

Вероятнее всего (по крайней мере свидетельств обратного мы не имеем), Савватий и Герман не были рукоположены, то есть не были иеромонахами, или священноиноками. Значит, они не могли служить Божественную литургию, но лишь (это указано в Житии) служили в часовне (не в храме) мирским чином.

Также следует понимать, что для свершения евхаристии (литургии) необходим ряд священных предметов — антиминс — четырехугольный плат с частицей мощей прославленного Церковью мученика, сосуды для причастия. В Житии преподобного Савватия ни об одном из этих предметов нет упоминания, что наводит на мысль о том, что их не было вообще.

Антиминс на острове появился только во времена архиепископа Ионы Новгородского (ум. 1470) и преподобного Зосимы Соловецкого.

Опять же трудно допустить, что, подвизаясь на Соловках, старцы имели возможность регулярно получать с материка хлеб (просфоры) и вино, которые используются в таинстве пресуществления, превращения хлеба и вина в Плоть и Кровь Христову.

Таким образом, можно утверждать, что, находясь на Соловках, ни Савватий, ни Герман не приступали к причастию, взяв на себя тем самым сложнейший и притом дерзновеннейший подвиг покаянного и молитвенного ожидания принятия Святых Даров, ожидания, которое продлилось шесть лет.