Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

Зосима же, слушая рассказ о святом, и о расположении острова, и о местах, пригодных для создания монастыря, и о земле для возделывания, и о деревьях для строительства, и о множестве рыбных озер и мест для лова морской рыбы — слушая обо всем этом Германа, Зосима радовался духом... и тогда просветились у него очи сердечные; и стал он советоваться с Германом о морском путешествии, как бы добраться до Соловецкого острова. И сказал он Герману: “Богоотец Давид изрекв песнях: ‘Спроси отца твоего — и возвестит тебе, и вопроси старцев твоих — и рекут тебе, — и открыл Герману тайны сердца своего, ибо более не могло быть сокрыто сокровище веления Божия; ведь того, что благоизволил Бог, человек изменить не может. Потому что как будто огонь разгорелся в сердце блаженного Зосимы от такого великого желания. И так стал он с великим усердием готовиться к предстоящему морскому путешествию. Увлек же с собою и Германа и (начал собирать) все, что необходимо для устройства на том месте», — читаем в «Житии и подвигах и некоторых из чудес преподобного и Богоносного отца нашего игумена Зосимы».

Известно, что Зосима происходил из состоятельной и благочестивой семьи. Родители будущего подвижника — Гавриил и Варвара — перебрались из Новгорода Великого на Онежское озеро в село Шуньга. По версии «Летописца Соловецкого» начала XVIII века, местом рождения Зосимы является село Толвуй, также расположенное на Онежском берегу недалеко от Рождества-Богородицкого Корнилиева Палеостровского монастыря — одного из четырех древнейших островных монастырей Северной Фиваиды.

Место монашеского пострига Зосимы не уточняется в его Житии, однако можно предположить, что он принял постриг именно в Палеостровской обители, где и прошел монашеское новоначалие.

Впрочем, существует и другая версия, согласно которой Зосима был пострижен неким священноиноком (иеромонахом), который служил в местном приходском храме, после чего юный отшельник покинул село и жил вдали от родительского дома в келье на берегу озера. В поисках же места более уединенного и дикого Зосима добрался до Поморского берега Белого моря, вышел к устью реки Сума, где и встретил преподобного Германа.

Итак, спустя семь лет после отплытия карбаса на остров Соловецкий от села Сорока, что в устье реки Выг, история повторилась. С той лишь разницей, что теперь на веслах сидели Зосима и Герман, а за кормой судна остался берег в районе реки Сума; «и так, Божиим устроением, при попутном ветре, на второй день достигают они острова Соловецкого».

И было это в 1436 году.

Знания, жизненный опыт, ощущения, переживания отшельников, безусловно, были различными, но при этом, вне всякого сомнения, их лица озаряло тихое сияние бесстрастия и возвышенного волнения одновременно.

Святитель Василий Великий Каппадокийский (ок. 330—379), размышляя над подобным очевидным единством «умертвивших страсти» и нисколько при этом не отрицая человеческой индивидуальности священно-безмолвствующих, писал; «Человеческое знание достигается трудами и упражнением, а знание, идущее от Божией благодати, — праведностью и умилением; и первое знание могут приобрести даже люди, погруженные в страсти, тогда как второе доступно только бесстрастным, которые во время молитвы видят, как их озаряет собственное сияние их ума».

Ступив на Соловецкий берег и сотворив молитву, иноки стали осматривать остров, размышляя над тем, «в каком месте монастырь следовало бы устроить, если изволит Бог и Пречистая Богородица».

И такое место было найдено, как сказано в Житии преподобного Зосимы, «просторное для размещения обители, удобное и очень красивое; невдалеке над морем было озеро — на расстоянии полета стрелы — и морской залив был тихий и укрытый от ветра. Тут же была и заводь для лова морской рыбы. И на том месте устроили они себе шалаш и провели в нем ночь в бдении, молясь и поя псалмы, со многою верою ко Христу Богу и Пречистой Его Матери и имея друг ко другу любовь духовную».

Озеро, морской залив... пожалуй, каждый, побывавший хоть раз на Соловках, узнает в этом описании пресное Святое озеро и гавань Благополучия.

Глава третья Когда невидимое становится явным