Повседневная жизнь советских писателей от оттепели до перестройки

Сколько же по-настоящему получали средние писатели? 11 января 1963 года Владимир Лакшин отметил: «В Союзе писателей поговаривают о необходимости реформы оплаты, увеличения гонорара. Чиновники возражают: “Назовите мне писателя, у которого на книжке[20] меньше миллиона”. Так-то, литературная голытьба!» Чиновникам-то, конечно, виднее. И все же главным выводом этой главы следует сделать следующий: не стоит считать советских писателей богатейшими людьми своей эпохи. Все относительно, в чем нас и убеждают приведенные здесь примеры: кто-то еле концы с концами сводил, а иным деньги девать было некуда.

А когда грянули рыночные реформы, многие советские писатели оказались как зайцы в половодье. Только не нашлось доброго дедушки Мазая, который собрал бы их всех в свою лодку. Каждый выживал как мог, поодиночке. Дочь Льва Ошанина Татьяна расценивает эти времена как большие испытания, приведшие к катастрофе: «Создалась ситуация, при которой отец стал ощущать себя ненужным в своей стране. Его перестали приглашать на выступления, сами собой уничтожились большие площадки его встреч с почитателями – Колонный зал, выступления на заводах, в других городах. Почти перестали звучать по радио и телевидению его песни. Тогда и вспомнились слова молоденькой жены моего друга: “А что вы будете продавать, когда Ошанин умрет?” Вспомнил их сам отец, когда перестали приходить “авторские”… Часто денег не хватало на еду. В один из таких моментов отец продал единственную ценную вещь в доме – старинный серебряный семейный самовар, доставшийся ему от его матери. В другой – продал орден Ленина, которым очень гордился»{574}.

Наступившая эпоха заставила многих советских литераторов – и тех, кто еще недавно порицал прежние порядки, и тех, кто превозносил их, – горько переживать. Кто-то продавал ордена, кто-то свои книги (как поэт-пародист Александр Иванов в превратившемся в огромный рынок спорткомплексе «Олимпийский»), кто-то сдавал квартиру, переехав на дачу и разводя кур. Но пути назад уже не было…

Глава десятая От слова «переделывать». Переделкино, поселок любителей свежего воздуха

Какой был бы кошмар, если бы я не родился.

Евгений Евтушенко

Сон Вениамина Каверина – Ярослав Смеляков на даче Александра Фадеева – Журнал «Кругозор» – Пора освобождать дачу! – В гостях у Корнея Ивановича – Борьба за музей – Переделкино или Перелыгино? – Походы к роднику – Владимир Солоухин с бидоном – Неясная поляна и Творческий тупик – Прогулки – Кепка Валентина Катаева – Ротвейлер Бориса Лавренева и колли Назыма Хикмета – Пельмени кто съел? – Конец кота ученого – День рождения Роберта Рождественского – «Травы» к мясу! – Блат и блатная песня – Грибочки с картошечкой – Симплокарпус Леонида Леонова – Советские писатели как садоводы и огородники

Созерцание чудес русской природы (равно как и поедание ее даров наряду с убиванием, то есть охотой на зверушек) издавна вызывало у отечественных литераторов особый прилив творческих сил. Эта незримая причинно-следственная связь укреплялась десятилетиями и даже веками. Не случайно, что столько русских писателей либо родились среди бескрайних российских просторов и густых лесных кущ, либо всегда туда стремились, чтобы в тиши сельского или усадебного уединения создавать произведения, достойные своего гения. Лев Толстой, Иван Тургенев, Антон Чехов, Иван Бунин, Иван Гончаров, Николай Лесков – вот лишь несколько имен писателей, появившихся на свет в провинции и прославивших русскую литературу. Как, например, стремился Лев Николаевич в родную Ясную Поляну – самое заветное для него месте на Земле, где ему и лучше работалось, и хорошо дышалось. Москву великий русский писатель называл «зловонной клоакой», где создать что-либо путное было непросто, то ли дело Ясная Поляна…{575}