Повседневная жизнь современного Парижа

Власти предложили для склада даров пустовавший тогда вокзал Орсе, превращенный ныне в музей, а 3 февраля пристыженное правительство выделило на строительство десяти тысяч жилищ десять миллиардов франков и разработало закон, запрещающий насильственное выселение жильцов в холодное время года. До глубокой старости аббат Пьер продолжал яростно, нарушая законы, защищать интересы бездомных. 18 декабря 1995 года он с представителями ассоциации «Право на жилье» захватил принадлежащее фирме «Кожедим» пустое здание в три тысячи квадратных метров на набережной де Конти в 6-м округе и расселил в нем 63 бездомные семьи. За годы непосильной работы аббат Пьер сгорбился, превратившись в этакого гнома-добряка с похожим на ареол белым пухом на голове, серебристой бородой и посохом в прозрачной от худобы руке. «Эммаус» открыла филиалы в Латинской Америке и Индии, и аббат до конца жизни ездил по свету, помогая сотням тысяч людей. Король Марокко Мухаммед IV обратился к нему с просьбой решить проблему бидонвилей, наводнивших страну, и аббату это удалось. Побывал он в Вифлееме и Сараеве, в Чили и Алжире во время массовых убийств. Этот современный святой разрушил все теологические каноны, став военным и политиком, предпочтя компанию громкоголосых старьевщиков церковной тишине и уединению, и революционный вызов власти молчаливому с нею согласию. Друг матери Терезы, он не соглашался с ней в одном. «Ты говоришь индийским нищим, что им повезло, потому что они присоединились к испытаниям Иисуса. Неужели ты считаешь, что люди должны всю жизнь страдать, как Создатель?! — горячился аббат Пьер. — Нет, Тереза, это слишком тяжелая ноша. Они родились на этот свет и для радости, и, пожалуйста, дорогая сестра, не пытайся убедить меня в обратном!»

В одно время с аббатом Пьером жил в Париже другой священник — отец Жозеф Врезинский. Нищета ему была знакома не понаслышке. Он вырос с братьями в бидонвиле парижского предместья — без электричества, без отопления, без воды. Мама выбивалась из сил, чтобы заработать на хлеб. Его детство пришлось на послевоенные годы, молодость на правление генерала де Голля. Отец Жозеф тоже занимался политикой и выступал в парламенте. Его главной заботой были самые бедные. «Нищета, — говорил он, — творение людей. И только люди смогут добиться ее исчезновения». Он прожил меньше, чем аббат Пьер. Тысячи шедших за гробом малоимущих плакали: «Сегодня мы потеряли отца. Кто теперь будет нас защищать?»

Благодаря аббату Пьеру и отцу Жозефу в неблагоустроенных квартирах живет теперь всего 3 процента парижан, и речь идет не о бидонвилях, а о жилье, требующем ремонта. Хотя в последние годы бидонвили стали вновь появляться из-за приехавших во Францию румынских цыган. Самый большой французский бидонвиль (600 человек) вырос в пригороде Парижа Сент-Уан в 2005 году. Префектура департамента Сена-Сен-Дени его разогнала, выдала жителям по 300 евро и отправила на родину. Двадцати четырем семьям, владеющим языком, разрешили остаться. Отъезжавшие обещали вскоре вернуться: «В Румынии нищета. Там нам не выжить».

…Самые необычные жилища Парижа — это пришвартованные к берегам Сены кораблики, зажигающие по вечерам уютные огоньки. Французы называют их пениш. Снаружи они ничем не примечательны, но внутри хозяева оборудуют их в удобные апартаменты. Пениш дешевле квартир и нарасхват у парижских романтиков. Из такого жилища можно круглый год наблюдать за жизнью реки. Осмелевшие бобры строят свои домишки, уставшие во время перелетов цапли доверчиво садятся передохнуть на палубу, а зимородки тревожно перекликаются в деревьях на набережных.

Глава вторая КОНСЬЕРЖИ