Повседневная жизнь современного Парижа

Отправляясь в 2007 году с официальном визитом к папе римскому, Саркози пригласил еще одного близкого друга — юмориста Жана Мари Бигара. Скетчи артиста двусмысленны, вульгарны, его присутствие подле Бенедикта XVI вызывало у многих недоразумение, но Саркози это безразлично. Дружба для него — святое. А когда еще один друг президента, уже знакомый нам Бернар Тапи выиграл тянувшееся более десяти лет разбирательство с Лионским кредитом, отвоевав 285 миллионов евро, журналисты заговорили о том, что президент надавил на правосудие. Вскоре Саркози решил упразднить пост судебного следователя — по его словам, чтобы избежать судебных ошибок, на которые эти наделенные практически неограниченной властью люди были последние годы щедры, но на взгляд многих работников правосудия и журналистов, прежде всего для того, чтобы отделаться от их назойливых расследований, часто затрагивающих интересы крупных политиков. Моя рафинированная французская подруга, работающая в Министерстве культуры, упоминая о президенте, брезгливо кривит рот «Ольга, посмотри, как он ходит. У него же походка итальянского мафиози!»

На мой взгляд, гипертрофированное чувство дружбы и желание все держать под личным контролем свидетельствуют не о мафиозности президента, а об особенностях его характера. Он авторитарен, капризен, гневлив и эгоцентричен, требует любви и признания. Есть в этом сильном, умном политике что-то от капризного малыша, а «горе тому городу, принцем которого стал ребенок». Жесткий курс, взятый президентом, еще более ужесточается на местах желающими ему угодить чиновниками. Один из примеров — арест бывшего директора газеты «Liberation» Витторио де Филипписа. Он был вовлечен в часто встречаемое в журналистских кругах дело о диффамации, пропустил одно из разбирательств в суде и получил повторное приглашение. В день суда, в 6 часов утра, в дверь позвонили полицейские. Они нахамили журналисту в присутствии его детей десяти и четырнадцати лет и в наручниках повезли в участок городка Ранси под Парижем. Там задержанного дважды раздевали, а потом в наручниках же отвезли в суд. После освобождения Витторио де Филиппис подвел итог; «Мы живем в стране, где говорят о необходимости сажать в тюрьмы двенадцатилетних детей, покушаются на свободу прессы, свободу граждан и демократический диспут»…

Так кто же Саркози? Тиран или реформатор? Правильная оценка политиков в демократическом обществе приходит со временем, когда на весах Истории беспристрастно и объективно взвешены все их дела. Пройдут годы, улягутся страсти, забудутся детали и личные обиды. И только тогда маленький холеричный человечек в ботинках на высоких каблуках получит от французов то, что заслужил: или ностальгическую симпатию и благодарность, или тяжелое, холодное забвение.

Глава двадцать шестая НЕМНОГО О ЗВЕЗДАХ

Зачастую жизнь звезд, как и жизнь близких родственников, вызывает у людей и любопытство, и переживания, и сильные эмоции. Интерес к знаменитостям у французов постоянно подогревается журналами «Paris Match», «Gala», «Void» и «Point de vue». Журналисты во Франции (как и повсюду) со звездами не церемонятся: раскрывают давние семейные тайны, описывают подробности разводов и смакуют детали денежных распрей. Одни знаменитости скандальные статьи игнорируют, другие подают в суд за клевету То и дело на первых страницах журналов (по соседству с очередными громкими заголовками) появляется текст решения суда, приговаривающего издание к выплате большого штрафа. Это, конечно, дотошных журналистов не останавливает и охота за «желтой» информацией продолжается, ведь ее ждут миллионы французов, знающих о звездах несравнимо больше, чем о соседях по лестничной площадке. Я лично предпочитаю узнавать о жизни и работе любимых французских артистов из биографических книг, в которых они показаны не однобоко, а в «полный рост» — яркими, тонкими, вдумчивыми и порой такими ранимыми. И даже если их повседневная жизнь отличается от повседневной жизни остальных парижан, то радости и невзгоды очень похожи. Вот поэтому я и решила рассказать о нескольких звездах — без сенсаций, без прикрас, с уважением, на которое они имеют право.

Жан Поль Бельмондо

Кто этот старый прихрамывающий человек с палочкой, идущий по улице Сен-Пэр недалеко от бульвара Сен-Жермен? И почему украинские туристы обступают его со всех сторон и, несмотря на грустно-недовольное лицо старика, фотографируются рядом с ним, гомоня, как младшие школьники на переменке? Потому что это Жан Поль Бельмондо. Его дом находится рядом, на этой тихой улице. После прогулки Бельмондо вернется к себе, медленно поднимется на второй этаж особняка, кряхтя, снимет пальто и тяжело сядет в кресло — впереди долгий вечер и одиночество.