Повседневная жизнь современного Парижа

— Вы спрашиваете, какое место собаки занимают в жизни парижан? Колоссальное! Одиноким пенсионерам они заменяют семью. Без них старики давно бы умерли. И всем парижанам собаки приносят человечность, которой им так не хватает. Вы не заметили, что всех сейчас все больше интересуют деньги, работа? Это становится невыносимо. Собак же это не интересовало и никогда интересовать не будет! Происходит дегуманизация человечества, и остановить ее люди смогут, лишь поучившись у собак! Они скромны, верны, умеют любить, довольствуются малым, не ведают, что такое гордыня, и никогда не предают…

Зашив пса, месье Николлэ спешит к ученице, склонившейся с аппаратом для чистки зубов над игрушечной пастью йоркшира. Три собаки и голубоглазая серая кошка уже прошли через эту экзекуцию и сидят в клетках, дожидаясь хозяев. Барбосы наблюдают за происходящим с сострадательным интересом, щурящаяся кошка с мстительным удовлетворением. Месье Николлэ нетерпеливо стягивает операционные перчатки, поправляет в очередной раз упавшие на нос очки и сам берется за аппарат.

— Ни в коем случае нельзя забывать клычки, Ариан. Вот так, видите? Теперь зубы безупречны. Пойдемте, мадам, посмотрим на нашего пациента. Пора его будить. Скажу вам откровенно, я не особо люблю госпитали. Придя туда, сразу становишься номером. У меня все человечнее. Иногда в клинику обращаются небогатые пожилые люди. Они не лукавят, приходят с больным псом и сразу говорят: «Маленькая пенсия. Платить нечем». И я отвечаю: «Бог с ними, с деньгами. Собаку надо спасать». Что я еще могу ответить? Операция стоит 100–150 евро. Это много. А старикам и подорожавший корм собакам теперь сложно покупать. Вот и оперирую бесплатно. Обращаются ко мне с собаками и разные знаменитости. Их в округе предостаточно. У меня зрительная память никуда, но зато жена в восторге: «Ты спас собаку того-то», «Ты вылечил кошку той-то!» А я и не помню! Собак и кошек помню, а их именитых хозяев — нет. Видите, я прост и не честолюбив, и научили меня этому за сорок лет практики мои пациенты!

…В последние годы в госпитали, к страдающим болезнью Альцгеймера старикам приходят со своими псами добровольцы из ассоциации «Слово собаки». Встречи проходят в холлах. Лохматые гости вертят хвостами-пропеллерами, лижут новым знакомым руки, преданно заглядывают в глаза, выполняют команды. И недуг отступает, старики оживляются, тянутся к собачкам, чтобы их погладить, улыбаются… Часто вспоминаю совершенно лысого, худющего фокстерьера, тяжело семенившего по тротуару рядом с хозяйкой.

— Бедный, что с ним приключилось? — спросила я даму (В Париже все собачники общительны и охотно говорят с прохожими о лохматых компаньонах.)

— Депрессия. Когда скончался его прежний хозяин-старичок, он тоже решил умереть и отказался от еды! Мне приходится кормить его насильно.

Фокстерьер понуро стоял рядом. Я присела перед ним на корточки. Пес посмотрел на меня неизбывно-скорбными глазами и судорожно вздохнул, раздув голенькие бока с выступающими ребрами… А может, прав месье Николлэ и нам пора учиться человечности у собак?

…Период с 1945 по 1974 год называют во Франции «славным тридцатилетием». Экономический взрыв сделал работавших тогда французов состоятельными пенсионерами. Как шутил президент Франсуа Миттеран, многие зарабатывали деньги «во сне» — банки давали по 10–11 процентов годовых. До 75 лет богатенькие парижские пенсионеры путешествуют, ходят в театры, рестораны. Некоторые решают не утруждать себя большими квартирами и покупают компактные апартаменты в специализированных резиденциях, называемых «hesperides». Это не дома престарелых, а комфортные жилища для пожилых с рестораном. В них можно заказать обед в квартиру, попросить 24 часа в сутки дежурящего сотрудника вызвать врача и не страдать от соседей с шумными детьми…

Продолжительность жизни французов увеличивается, стариков все больше. В Париже и окрестностях обитает 700 тысяч человек старше 75 лет. Когда здоровье подводит, каждый десятый решает переехать в настоящий дом престарелых с уходом. Из тех, кому перевалило за 85, туда перебирается каждый четвертый. В районе Иль-де-Франс 1101 дом престарелых. 292 принадлежит ассоциациям, 343 частных и 466 государственных.

Всех посетителей государственного дома престарелых «Роже Телль» в Нёйи-сюр-Сен седенькая маленькая мадам Маржори жалобно просит: «Пожалуйста, отвезите меня на бульвар Шато, 40». — «А что там находится?» — спрашивают ее растерянные визитеры. «Как что? Моя квартира, конечно! Я так по ней соскучилась. Умоляю, отвезите меня домой!» Но мадам Маржори не сможет вернуться домой, она слишком больна. Так решили ее дети. Младшая дочь, сорокалетняя длинноволосая женщина в джинсовом костюме и позвякивающими на запястье золотыми браслетами, приходит по вечерам с толстым младенцем на руках. Басит: «Мама, посмотри на твоего младшего внука. Разве не прелесть?» Мадам Маржори со слабой улыбкой смотрит на малыша, кивает головой, тихонько вздыхает. Ей очень, очень хочется домой.