Повседневная жизнь современного Парижа

73-летний профессор Роланд Фромэн потерял сына. Он приготовил план рассказа о четырех месяцах страданий своего «мальчика», но голос старика срывается, когда он цитирует его предсмертные слова: «Папа, я поручаю тебе моих детей». Кларе 5 лет, Элизабет родилась в день похорон своего отца, 21 ноября 1995 года.

— Вы верите в божественную справедливость? — спрашивает Фромэн подсудимых. — Думаете ли вы, что сможете предстать перед Господом с руками, омытыми в крови невинных жертв?

Те молчат.

Люк Урто, отец шестнадцатилетнего Александра, тоже не может говорить о сыне, спазм сдавил горло. Он с трудом произносит:

— Обвиняемые жаловались на то, что с ними плохо обращались. С 25 июля 1995 года я выношу пытку — и днем и ночью.

Медицинский работник Марк Опэ описывает предсмертные муки своей матери: ей оторвало обе ноги, осколком бомбы была пробита спина, а она никак не теряла сознание. Ее еще пытались спасти, делая переливание крови.

Невозмутимые до этого обвиняемые пытаются привести пример вооруженной борьбы членов Сопротивления.

— Не смейте сравнивать движение французского Сопротивления с вашей вооруженной борьбой, — срывается Опэ, — это оскорбительно! В том, чтобы подложить бомбу в метро и убежать, нет ни чести, ни геройства!

Президент суда в который раз пытается разговорить Бенсаида.

— Группа GIA призналась в авторстве этого теракта. Жертвы хотят получить ответ. Зачем все эти смерти? Во имя чего? Вы — член этой группы?

— Я мусульманин.

— Прошу вас вести себя как мужчина.

— Разве я не мужчина?

Поведение Бенсаида поражает полнейшим равнодушием к раненым и уверенностью в безнаказанности. Но вот в зале появляется робкая молодая женщина с гладко зачесанными и собранными в пучок волосами — Валери Серван в сопровождении адвоката «SOS-покушения». Она напугана, говорит тихо:

— Я ехала в вагоне № 6 с двумя мужчинами североафриканского происхождения. Взгляд одного из них меня так напугал, что я поменяла место. Это был черный взгляд господина Бенсаида.

Бенсаид защищается:

— Похожий взгляд. Посмотрите мне в глаза.

Валери Серван плачет. Президент обращается к Бенсаиду:

— Это были вы? Это ваш взгляд напугал мадам Серван?!

— Нет, — упирается Бенсаид, — я никогда не был в том вагоне и никогда не видел эту даму.

Террористов приговорят к пожизненному заключению. Услышав приговор, Бенсаид закричит по-арабски: «Аллах акбар! Это жалкое решение!»

38-летний Рашид Рамда в течение нескольких лет прятался в Великобритании. Власти отказывались его выдать вплоть до 1 декабря 2005 года. Он отправлял из Лондона деньги на приобретение взрывчатки и всего необходимого для изготовления бомб, да и скандальное послание Шираку в 1995 году с требованием его немедленного перехода в ислам (о котором еще много лет спустя вспоминали француженки) было его литературным творением. В октябре 2007 года в Париже состоялся процесс, на котором террориста приговорили к пожизненному заключению. С решением суда он был не согласен.

У некоторых журналистов возник вопрос: «Кто стоит за кровавой деятельностью GIA в Париже и в Алжире?» Они провели расследование и выдвинули свою версию. На выборах 1992 года в Алжире исламисты партии FIS (Фрон Исламист дю Салю) должны были одержать сокрушительную победу над правящей кликой военных. Те прервали выборы. Чтобы не потерять власть, следовало во что бы то ни стало скомпрометировать политических противников. Тогда в дело и включились алжирские секретные службы и печально нам знакомую GIA возглавил завербованный ими исламист Джамель Зейтуни. Он быстро избавился от интеллектуальной верхушки GIA, оставив под своим началом полуграмотных фанатиков, выполнявших все его приказания. «Мы — гвозди, забиваемые в гроб Франции», — заявили они, и по Парижу прокатилась волна описанных выше терактов. Зейтуни руководил и кровавыми акциями в Алжире — вспарывались животы беременных женщин, убивались дети, сжигались дома. Одно из самых страшных преступлений — похищение 26 марта 1996 года из монастыря Тибирин в алжирских горах семерых пожилых французских монахов (старшему было 82 года). Их долго держали в заключении, потом зверски убили и отправили сообщение: «Согласно нашим обещаниям мы перерезали горло семерым монахам. Слава Аллаху, это произошло сегодня в семь часов утра». Тела не нашли, головы обнаружили через неделю неподалеку от местечка Медеа — они лежали на белом сатине и возле каждой благоухала роза. Произошедшее спровоцировало политическую смерть Зейтуни и (опять) ряд вопросов. Не было ли и это злодейство организовано алжирскими секретными службами? (Ранее исламисты неоднократно общались с монахами, бесцеремонно требуя хлеба и медицинской помощи, но не угрожали им физической расправой.)