Повседневная жизнь средневековой Москвы

При кончине патриарха, как и царя, трижды били в колокол. Тело владыки отиралось греческой губкой и облачалось в святительские одежды. Вынос тела осуществлялся на одре. Крышку гроба несли дьяконы, а одр — протопопы и священники или архимандриты и игумены. Перед телом несли три иконы в киоте (патриарх Иоаким эти образа «еще живу суща построил на своем гробе стоять»), зажженную лампаду и посох митрополита Петра. На грудь покойного клали Евангелие. Из кельи гроб с телом патриарха несли для прощания в церковь Двенадцати апостолов (при погребении Иоакима и Адриана) или Ризоположения (при погребении Иоасафа), где над ним домовые дьяки день и ночь читали псалтырь. Отпевание и похороны происходили в Успенском соборе, причем гроб обычно ставился в алтаре, что не допускалось для лиц царской фамилии. В руку патриарха Иоакима была вложена разрешительная грамота от патриархов Паисия Александрийского и Макария Антиохийского. При погребении тело Иоасафа I было переложено из деревянного гроба в каменный, патриархи Питирим и Адриан были прямо в деревянных гробах положены в каменные саркофаги. Так же, как и при царском погребении, при свежей могиле предстоятеля «денно и нощно» читали псалтырь 40 дней^{713}.

Поминовение усопших совершалось обычно на третий, седьмой, девятый, двадцатый и сороковой дни после смерти, что было связано с представлениями о судьбе души за гробом^{714}. К XVI веку была выработана традиция поминальных дней: мясопустная суббота (за восемь дней до начала Великого поста), родительские субботы (на второй, третьей и четвертой неделях Великого поста), Радуница (во вторник Фоминой недели, второй после Пасхи), Троицкая родительская суббота (на девятый день после Вознесения, накануне дня Святой Троицы). Согласно церковной традиции Дмитриевская родительская суббота — перед 26 октября (8 ноября), днем памяти великомученика Дмитрия Солунского, была установлена Дмитрием Донским в память о воинах, павших в Куликовской битве, но, по-видимому, восходит к дохристианским обрядам.

Стоглав свидетельствует, что в XVI веке поминальные обряды сохранили много языческих черт: «В Троецкую субботу по селом и по погостомъ сходятца мужи и жены на жальниках, и плачуща по гробом с великим кричанием. И егда начнут играти скоморохи, гудцы и пригудницы, они же, от плача преставше, начнут скакати и плясати, и в долони бити, и песни сотонинские пети — на тех же жальниках, оманщики и мошенники… А в Великий четверг порану солому палят и кличут мертвых…» В литературе также неоднократно отмечалась связь поминальных дней русского месяцеслова с языческими традициями^{715}.

Свидетелем поминовения в Троицкую субботу стал Олеарий: «Кладбище было полно русских женщин, которые на могилах и могильных камнях разложили прекрасные вышитые пестрые носовые платки, а на этих последних ими были положены на блюдах штуки 3 или 4 длинных оладий или пирогов, штуки 2 или 3 вяленых рыб и крашеные яйца. Иные из них стояли, другие лежали на коленях тут же, выли и причитали, и обращались к мертвым с вопросами, какие, как говорят, приняты на похоронах у них… Между ними ходил священник с двумя прислужниками, с кадильницею, куда он временами бросал кусочек воску, и окуривал могилы, приговаривая несколько слов… Женщины тянули и тащили попа с одного места на другое, и каждая желала иметь преимущество для своего покойника…»^{716}

Традиция церковного поминовения, перенятая из Византии, получила четкое обоснование в трудах и практике святого Иосифа Волоцкого. Он считал моление за умерших важнейшей функцией монашествующих. Средства, которые родственники покойных давали на поминовение, должны были идти на монастырское хозяйство и щедрую милостыню: «А розходится на всякий год по полутораста рублев денгами, а иногда боле, да хлеба по три тысячи четвертей на год розходится, занеж на всякий день в трапезе едят иногда шестьсот, а иногда семьсот душ, ино коли Бог пошле, тогды ся и разойдет». В послании княгине Марии Голениной преподобный перечисляет виды поминовения в монастыре: «У нас на всякой недели по три понафиды (панихиды. — С.Ш.), да по девяти литеи[28] заупокойных, да повсядневная обедня, а поминают на обедне по трижда, а на понафиде по триж-да же, а на литеах по однова». Кроме того, поминание производилось и по синодику: «Поминают тех же, а на болших понафидах по четырьжда, ино имеется всего того по десятья в день, коли болшая понафида. А во всякую пятницу болшая понафида, а коли меншая понафида, ино по девятья на день, а коли нет понафиды в который дни, ино по шестья в день, а над проскурами ино поминание годовое чтуть и на Господский праздьники (в честь Богородицы и Христа. — С. Ш.) и велик день». Особое внимание уделялось поминанию ктиторов монастыря: «Ино, госпоже, у нас строев, которых в монастыре погребают, ина и тех даром пишут в синаник (синодик. — С.Ш.) да и в годовое поминание на год, а на нищих Бог не истязуеть, а богатий каждо по своей силе истязай будеть»^{717}.