Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы (X-XV века)

Еще один фактор объясняет то влияние, какое монахи оказывали на развитие сельского хозяйства в Европе. В принципе, как, например, у картезианцев, количество монахов в монастыре не могло быть слишком большим. Клюни со своими 700 монахами - исключение, почти невероятное. Обычно в обители насчитывалось 25-30 монахов, а часто и меньше. В развивающемся ордене, например в цистерцианском, численность братии росла очень быстро, а затем горстка монахов, как правило дюжина, отрывалась от основной обители и переселялась куда-нибудь подальше. Благодаря такому расселению осваивались новые территории, распахивались новые земли, вначале неблагоприятные для хозяйствования, но по тем же причинам заселяемые монахами, по которым это делали и самые первые братья.

Подобные расселения повторялись без конца, и в итоге вся Европа покрылась плотной сетью небольших аграрных центров, деятельных и образцовых. Только в IX-XIII веках монахи в буквальном смысле были теми, кого американцы называют "пионерами" - первопроходцами земель.

Работали ли монахи в поле? Св. Бенедикт свидетельствует об их сдержанном отношении к полевым работам, предписывая им трудиться на земле безропотно и не печалиться, если нужда или необходимость (например, в период жатвы) заставляют предаваться работе больше, чем положено. Впрочем, св. Бенедикт дает аббату право облегчать пост, если того требуют сельскохозяйственные работы. Разве Учитель стал бы предусматривать подобные меры, если бы весь труд монахов сводился лишь к надзору и садоводству?

Мартен оставил нам картину монашеских сельскохозяйственных работ. Вся братия по сигналу собирается вместе. Настоятель определяет каждому круг обязанностей. Монахи молятся. Каждый берет себе необходимые орудия труда. Затем различные группы монахов отправляются к месту работы с пением псалмов или же в совершенном безмолвии. Закончив работу, монахи возвращают инвентарь ответственному за исключением, как говорится в книге обычаев Сито, щипцов (forceps), мотыг (sarculae), вил (furcae), грабель (rastrum), серпов (facilla), которые монахи оставляют у себя на все время стрижки овец (tonsio), прополки (sarculatio), пилки (secatio) или жатвы (messio). Каждый складывал их у своей постели.

В таких условиях становится понятным то упорство, с которым монастыри защищали подчас свои права и владения, стоившие им стольких трудов.

"Как платить десятину от земель, распаханных нашими же руками?! восклицают монахи-цистерцианцы XII века, осторожно добавляя при этом: - Из наших же собственных издержек?" Недостойно принуждать священников и нищих во Христе отдавать десятину из того, что они заработали своим трудом. И они не платили ее.

Духовная власть порождает экономику

Требования богоизбранности, которые в конце концов возобладали над всякими иными мотивами, побуждали монахов вводить новые методы обработки земель. Опыт показал, что стремление в точности следовать евангельской заповеди о труде и бедности влечет за собой тяжкий крестьянский труд, делающий монахов неспособными вести жизнь молитвенников, а в случае с канониками Премонтре - осуществлять апостольское служение. И на смену обработке земли непосредственно владельцем, составившей славу (и богатство) цистерцианцев, тамплиеров, картезианцев и премонстрантов, приходит использование труда братьев-конверзов, а впоследствии и наемных работников, ремесленников, земледельцев, лесничих и других, работавших по найму монастыря. Крестьяне искали защиты у монастыря и работали на него. Таковыми были вилланы, мананы - английские мужики, котары - батраки и бедняки-арендаторы Шотландии и Ирландии. В монастырях они гораздо чаще обретали надежность, безопасность, редкие в то время, определенное уважение к своему труду и своей особе, разумеется, соразмерно с грубыми нравами эпохи.