Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Верующий должен также праздновать день рождения Пророка (двенадцатого числа месяца раби’эввель): это праздник мевлид-и шериф, сопровождаемый коллективными молебствиями и чтением стихов из Корана, а также (иногда) поэм, сочиненных, чтобы почтить это событие. Мы особо не задерживаемся на таких обязанностях мусульманина, как раздача милостыни, паломничество и участие в священной войне. Милостыня входит в общее число налогов, уплачиваемых турками. Что не мешает мусульманину раздавать милостыню сверх того и от себя лично или жертвовать более или менее значительные суммы в пользу своей религиозной общины, или делать вклады в благотворительные фонды, или такие фонды создавать. Паломничество теоретически обязательно для каждого мусульманина, но практически осуществляется только теми, кто имеет на то средства; впрочем, Коран дозволяет любому мусульманину соучаствовать духовно в паломничестве в Мекку иного лица, которому он оказывает материальную помощь в совершении этого богоугодного дела. Возвращение из Мекки становится причиной празднества хаджи байрамы, в ходе которого вернувшийся паломник получает поздравления от своих друзей и соседей. Наконец, вопрос о священной войне (тема, по которой теологи продолжают дискутировать) решается султаном практически в том смысле, что это — война против неверных, безразлично, против христианского ли государя или же против главного еретика, персидского шаха ^{378}.

Религиозная жизнь турка не ограничивается чтением молитв и участием в больших мусульманских церемониях. Религиозным духом проникнута вся его повседневная деятельность и, по сути, вся его жизнь. Он не сможет прожить и дня, не повторяя молитв в назначенные сроки. Он не примется ни за какую работу, не сотворив перед тем молитву — чаще всего простую формулу басмала. Случайная встреча на улице с другом, приветствие хозяином дома гостя не обходятся без упоминания Аллаха. Но, самое главное, религией отмечены важнейшие события в лоне семьи: выше речь уже шла о браке и о рождении ребенка. Практика обрезания, хотя и не предписывается Кораном, тем не менее превратилась в религиозный обряд: только ребенок, прошедший его, становится настоящим мусульманином. Эта практика, семитская по происхождению, была воспринята от арабов и турками. Довольно долго было принято подвергать обрезанию не только мальчиков, но и девочек, но позднее операция над девочками постепенно вышла из употребления. Операция над мальчиками производится либо на седьмой день от рождения, либо на сороковой, либо по исполнении седьмого или восьмого года жизни. От раннего срока, в семь дней, турки, чем дальше, тем больше отказываются — отчасти и потому, что следует он еврейской традиции. Нужно, однако, отметить, что обрезание не сопровождается никакой религиозной церемонией, никакой особой молитвой. Это всего-навсего хирургическая операция, которую производит пришедший в дом «цирюльник-обрезатель» ^{379}, или сюннетджи, специалист, делающий свое дело быстро и ловко отточенной бритвой. Рана молодого пациента затем прижигается самыми примитивными способами — часто древесной золой. После чего выдержавший с честью операцию принимает поздравления своей семьи и друзей дома, соответствующие торжественному событию подарки, причем его стараются рассмешить, чтобы заставить забыть о своей боли. С этого момента (если ему семь-восемь лет) он покидает гарем, чтобы перейти в мужскую половину дома; и это обстоятельство наполняет его сердце чувством гордости ^{380}. В любой семье обрезание — повод к празднеству, но обрезание сына султана — это повод к грандиозному государственному празднеству, которое развертывается на Ипподроме, между тем как молодой принц получает подарки от столичных корпораций. Размах увеселений по случаю обрезания сына султана Мурада III Мехмета (будущего Мехмета III) в июне 1582 года или принцев Мустафы и Ахмета, сыновей Мехмета IV, 6 июня 1674 года вообще превосходил всякое воображение, и эти празднества остались в памяти жителей Стамбула надолго.