Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Народная поэзия породила и эпопею или, точнее, особый вид повествовательной поэзии ( дестан), которая воспевает подвиги далеких предков, действительных и легендарных ^{401}.

Народная поэзия черпает свое вдохновение и в религиозном чувстве, особенно это наблюдение относится к таким формам, как мани и тюркю. В целом же она рассматривается образованными людьми и «учеными» поэтами как низкий, вульгарный жанр. Таким образом, расхождение между двумя ветвями турецкой поэзии, «ученой» и народной, с течением времени становится все шире, и только в конце XIX века, в эпоху появления турецких националистических течений, османские литераторы принялись изучать произведения, тематику, способы выражения, присущие народной поэзии, с тем чтобы на их основе воссоздать национальную турецкую литературу, освобожденную от арабских и персидских заимствований.

Наконец, гений народа нашел свое выражение еще в одной форме — в театре. В театре импровизации и, по большей части, фарса, где актеры черпают темы в повседневной жизни, в уличных эпизодах, в контактах между людьми из различных социальных классов. Туркам особенно полюбились два жанра: ортаоуну(игра актеров в окружении толпы) и особенно карагёз(театр теней), персонажи которого представлены фигурками из кожи или пергамена, приводимыми в движение импровизаторами ^{402}. Карагёз имел огромный успех не только в Стамбуле и в Турции, но и на всей территории Османской империи в регионе Средиземноморья: это, несомненно, главное развлечение простого народа, особенно в ночи рамадана ^{403}.

Что касается наук, то основной интерес османского образованного общества XVI–XVII веков сосредоточивается, если не считать географии, о которой речь шла выше, на астрономии. Вначале он проявляется в переводе с арабского, но затем и сами турки вносят определенный вклад в развитие этой науки. В Стамбуле по повелению султана Мурада III воздвигается обсерватория (1578) ^{404}, и турецкий ученый Такииеддин публикует ряд ценных работ по астрономическим наблюдениям. Все науки, вообще говоря, представлены переводами арабских философских трудов, придерживающихся, как правило, традиции, восходящей к Аристотелю. Следует отметить, однако, несколько оригинальных работ в области химии. Особый же успех выпал на долю медицины.

В медресе, построенных султанами, и в первую очередь Мехметом Завоевателем и Сулейманом Великолепным, ведется преподавание медицины, причем чтение лекционных курсов сочетается с практикой в больницах, соседних с медресе и находящихся на счету тех же благотворительных фондов, что и сами медресе. Говоря о медресе Мехмета Завоевателя, Эвлийя Челеби отмечает по соседству с ним больницу, «в которой практикуют крупнейшие авторитеты в области медицины, замечательные специалисты по пусканию крови и виднейшие врачи» ^{405}; среди семи медресе, сосредоточенных вокруг мечети Сулейманийе, одна «посвящена благородной медицинской науке», а рядом с ней имеется больница ^{406}. В действительности же вплоть до царствования Селима II обучение этой благородной науке было весьма ограниченным, а ее уровень довольно низким. В 1573 году Селим II повелел провести экзамен среди практикующих докторов, с тем чтобы отделить достойных этого звания от недостойных и учредить на постоянной основе экзамены для студентов-медиков по окончании их обучения. Несмотря на эти решительные меры, говорить о расцвете османской медицины значило бы грешить явным преувеличением: все написанное в эту эпоху по медицинской тематике сводится к переводам арабских трактатов и, гораздо реже, европейских. Османская медицина остается, следовательно, очень традиционной, то есть почти закрытой для каких-либо новшеств. Один документ (1704) приводит указ Ахмета III, в котором султан возбраняет применение новых лекарств, прописываемых «франкскими» врачами, и даже повелевает закрыть в Стамбуле и его окрестностях все лаборатории в принадлежащих «франкам» аптеках, где эти лекарства изготавливаются ^{407}. Стоит отметить, что среди османских медиков преобладают представители религиозных меньшинств и особенно евреи, причем некоторые из последних занимали должности придворных врачей ( хекимбаши).