Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Удачное местоположение города счастливо дополняется наличием великолепного порта, от которого зависит в большей своей части экономическая жизнь столицы. Золотой Рог предоставляет судам гавань глубокую, широкую и надежную — тем более ценимую мореходами, что только в ней и можно укрыться на участке морского пути между входом в Дарданеллы и выходом из Босфора от порывов южного ветра и от бурь Черного моря. «Порт, лежащий по направлению к закату, так хорошо закрыт от ветров и настолько водная гладь в нем спокойна, что Золотой Рог легче принять за канал, за шедевр искусства строителей, чем за творение природы» ^{98}. В самом деле, холмы Стамбула и Галаты, обрамляющие порт, столь надежно прикрывают его от северных и южных ветров, что даже невысокие волны в пределах акватории — явление довольно редкое. Кроме того, ширина водной поверхности ^{99}и протяженность окаймляющих ее берегов позволяют принимать, по уверениям некоторых авторов, до тысячи судов одновременно ^{100}. В данном случае цифру не стоит брать на веру или отвергать ее слишком уж всерьез, но она весьма показательна для характеристики величия порта и его вместимости. Гораздо важнее другое — большая глубина у самого берега, что позволяет судам буквально «утыкаться в него своими носами» со стороны как Стамбула, так и Галаты; все путешественники с радостным удивлением отмечали, как удобно здесь приставать к берегу ^{101}. Это, конечно, большое удобство как для пассажиров, так и для экипажей, но еще большее — для погрузки и разгрузки судов: купцы, следовательно, могут избежать переноса грузов, всегда дорогостоящего, с судов на лихтеры, галеры, шаланды и прочие мелкие каботажные суда и, разумеется, в обратном направлении.

Еще одно преимущество этого порта перед другими кроется в том, что он находится в многолюдном городе, даже в самом его средоточии; он не испытывает, стало быть, недостатка в сильных руках, столь необходимых при погрузке и разгрузке товаров. Набрать матросов при необходимости — проще простого и легче легкого: ведь таверны Галаты — рядом!

Тем не менее имеются и некоторые неудобства, а среди них — на первом месте то, что Стамбул в широком смысле слова все-таки состоит из трех городов. Без перевозок с азиатского берега на европейский и из Стамбула в Галату, стало быть, не обойтись! Отсюда — потребность в перевозчиках пассажиров и грузов, которые на своих лихтерах, шаландах, каикахили просто на снующих туда и обратно лодках ( переме) ^{102}каждодневно решают эту задачу. Они прекрасно сознают свою незаменимость — как, впрочем, и свою зависимость от этого источника существования. Эти лодочники, или, шире, перевозчики ( перемеджи, каикджи, сандалджи), образуют могущественную корпорацию, которая чувствует свою силу и отстаивает свои права. Это неудобство, пожалуй, самое крупное, но при сопоставлении с теми выгодами, которыми портовая торговля пользуется, оно выглядит просто ничтожным. Стамбульские лодочники многочисленны: Эвлийя Челеби упоминает число перемеджи (лодочников, специализирующихся на перевозке только людей с их личным багажом) — 8 тысяч, владельцев каиков (каботажных судов средних размеров) — 7 тысяч и, наконец, владельцев шаланд (галер с относительно большим для каботажных судов водоизмещением) — 800 ^{103}. Эти цифры близки к тем, что приводят Грело (16 тысяч) и Ферманель (15 тысяч). Перевозчики на своих суденышках постоянно, подобно челноку в ткацком станке, снуют от одного берега к другому и обратно. Когда в порт прибывает большое турецкое или иностранное судно, они со всех сторон что было силы устремляются к нему: эта гавань, без сомнения, одна из самых оживленных в мире.