Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Турок, уводящий восточноевропейских христиан в плен. Страница из немецкой антитурецкой брошюры середины XVI в.

Вид Вены. Гравюра из «Всемирной хроники» Гартмана Шеделя, 1493.

Султан Баязет. Портрет, приписываемый Веронезе. XVI в.

Султан Орхан. Портрет, приписываемый Веронезе. XVI в.

Храм Святой Феодосии, обращенный в мечеть. Фотография начала XIX в.

Храм Пантократора, обращенный в мечеть. Фотография начала XIX в.

Турецкие всадники. Немецкая гравюра XVI в.

Битва. Турецкий рисунок XVI в.

Султан Сулейман Кануни (Великолепный) на коне. Г. Эворт. 1549.

Битва при Лепанто, в которой соединенный флот во главе с венецианцами остановил морскую турецкую экспансию. 1572.

Итальянский парусник. Гравюра конца XV в.

Хайреддин-паша, по прозвищу Барбаросса, известный морским пиратством. 1580.

План битвы при Лепанто. Итальянская гравюра. 1572.

Ислам не воинствующий. Повседневная жизнь стамбульской мечети. Фотография первой половины XX в.

Среди жителей Стамбула, состоящих на «официальной» службе, выделяется совершенно особая категория людей, область обязанностей которых — религия. Категорию эту следует, конечно, отличать от всех прочих служб, прежде всего потому, что ответственные за выполнение религиозных публичных обязанностей никак не могут рассматриваться как «служащие» в современном значении слова или как должностные лица в области администрации или политики. Ислам в плане чисто религиозном (а не в своем религиозно-правовом аспекте — это обстоятельство следует подчеркнуть) не предполагает существования духовенства, сравнимого, скажем, с католическим клиром. У него есть, разумеется, иерархия, но она состоит в основном из лиц, занимающихся именно религиозно-правовой деятельностью. Это — отправляющие правосудие шейх-уль-ислам и кади, с одной стороны, и улемы, авторитеты в области права, и мударрисы, преподаватели медресе, — с другой. И те и другие — скорее знатоки в области религии, нежели духовенство. К тому же они не дают никакого обета, в частности обета безбрачия и целомудрия. Надо отметить весьма распространенный феномен перехода должности кади от отца к сыну, наличие судейских династий. Корпорация кади — это своего рода самовоспроизводящаяся каста интеллектуалов.

Мусульманская религия характеризуется тем, что она в высшей степени индивидуализирована. В том именно смысле, что не требует от верующего прибегать к помощи священников, поскольку формулировка молитв и отправление обрядов очень просты и легко поддаются усвоению. Вместе с тем она же имеет, правда в другом отношении, и ярко выраженный коллективный характер: ее обряды отправляются верующими совместно — как правило, в предназначенных для этой цели зданиях, которые собирают в своих стенах жителей квартала, городского района, города, деревни для совершения общей молитвы, особенно пятничной. Только в рамках выполнения обрядов, сопровождаемых коллективной молитвой, можно констатировать наличие персонала, который выполняет сопряженные с ней функции, но вовсе не специализированный на их выполнении (каждую из них вправе выполнять и любой из верующих). Это имам(в некотором смысле глава мусульманской общины в масштабе квартала и выше: он руководит коллективным молением и комментирует стихи Корана), хафиз(читающий Коран), хатыб(проповедник) и, наконец, муэдзин(он с вершины минарета в течение дня несколько раз призывает правоверных к молитве). Но следует уточнить: никто из этих персон не являет собой аналога священника в западном смысле этого слова. Все они, в том же смысле, миряне. Все они вправе заниматься в свободное от исполнения религиозных функций время какой-то иной профессией, и в самом деле они часто занимаются ею, даже если получают вспомоществование из благотворительного фонда общины. Стоит все же сделать исключение для служителей больших мечетей, которые должны посвятить себя исключительно отправлению культа, взамен получают соответствующее вознаграждение. Особенно это относится к проповедникам, от которых требуется ввиду взыскательной аудитории высокое ораторское искусство. Как ни считать, а та часть персонала соборных мечетей (джами) и местных (квартальных и т. д.) (месджид), что освобождена от забот о добывании хлеба насущного, составляет ничтожное меньшинство от общего числа служителей религиозного культа.