Повседневная жизнь в Венеции во времена Гольдони

Марьяж — платье, отчасти созданное воображением, сшитое из единого куска ткани, отделанное разноцветными лентами и разжигавшее соперничество обеих героинь «Дачной лихорадки» Гольдони, стало классическим. Кукле, французскому манекену, демонстрирующему моды из Франции на Мерчерии, приходится часто менять туалеты. Более половины статей посвящено скрупулезному описанию одежды и аксессуаров, однако увлечение новомодной одеждой не идет ни в какое сравнение с пристрастием к чрезвычайно броскому макияжу, которым увлекались ее современницы и от которого Джозефа пытается уговорить их отказаться, ибо «избыток макияжа делает черты лица грубыми». Но самое главное для женщины — это портаменто («осанка», «походка»). При ходьбе надо высоко держать голову, держаться прямо, гордо, быть уверенной в том, что делаешь, и никогда ничего не делать, не подумав: «Держитесь, Зелида, уверенно, поступь ваша должна быть величава: вскиньте высоко голову, держитесь смелее, подражайте гордым и благородным натурам, созданным, чтобы чувствовать и рассуждать».[565] Но надо также уметь пользоваться женскими уловками, в частности, в нужную минуту изобразить обморок — оружие из арсенала Мирандолины.[566] Только прислушиваясь к советам, что печатаются в ее журнале, полагает Джозефа, женщины смогут выбраться из «бездны глупости» и бездействия, куда их низвергла власть мужчин, и наконец сесть «на трон», дабы судить мужчин и делать все, что надобно, для того чтобы дела пошли успешнее.[567] Самое главное — вывести из-под града мужских насмешек женское кокетство; именно этим и занимается Джозефа, выковывая стиль, дающий возможность ощутить поэзию тканей и цветов, стиль, заставляющий забыть о насмешках и почувствовать щекочущее прикосновение шелка:

Представьте себе красавицу в узком платье из белого плотного батиста; по вороту платье отделано двумя кружевными оборками из того же батиста. Пышные рукавчики с напуском сделаны из итальянского газа и украшены кружевами. Талию обхватывает пояс из узорчатой ткани с двумя широкими синими лентами, концы которых свободно развеваются сзади. На плечи красавицы наброшена большая плиссированная косынка, абсолютно воздушная и украшенная двумя кружевными прошвами…[568]

Поппея Просвещения

«Молодая, красивая, благородная, умная, живая»[569]: Гольдони награждает ее всеми эпитетами, присущими положительным женским образам в его театре. «Светлая Аврора», «белокурое создание с нежной кожей, и вместе с тем отважная и задиристая в речах своих», — это слова Гаспаро Гоцци; сдержанный, когда речь заходит о его собственной жене, он не просто восхищается ею, он перед ней преклоняется[570] Карло Гоцци посвящает ей эпическую поэму «Причудница Марфиза»,[571] построенную по образцу «Неистового Роланда» Ариосто, где прославляет ее порывистые и решительные манеры, ее острый и быстрый ум и абсолютную искренность. Женщина, вызывавшая восторги всех мужчин, включая записных женоненавистников, — это Катерина Дольфин Трон, одна из тех красавиц, которые, как считали некоторые, ввергали Республику в страшную опасность и которых, по мнению сих мрачных советчиков, следовало ссылать на остров Сан-Серволо, где находился приют для умалишенных.[572]