Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Неудавшаяся попытка захватить Тур ознаменовала начало возрождения Короны. К июню путь на Париж был свободен. Оба Генриха отправились на осаду столицы. Известно, что 2 августа 1589 года король погиб там от руки доминиканца Жака Клемана. За этой смертью последовали девять лет гражданских войн, которые вел Генрих IV за свой законный престол.

С династией Валуа заканчивалось время, озаренное рождением нового мира Ренессанса. Замки на берегах Луары послужили ему великолепной театральной сценой. В них разворачивались приятные и грандиозные или, напротив, тревожные и ужасающие сюжеты. Театральную пьесу ставили сильные мира сего, а слуги и придворные, сами того не желая, оказались втянуты в этот удивительный спектакль, который и стал их повседневной жизнью.

Эпилог

Эпоха Ренессанса получила свое название через много лет после того, как ушли ее главные герои, творившие тогда свою историю. Со временем понятия, образы и формы искусства, сложившиеся по примеру Античности, оправдали в глазах ученых XIX века разрыв этого периода с предыдущей эпохой, эпохой Средневековья. На самом деле жизнь всего пяти поколений, сменившихся за это время в замках Луары, хорошо показывает, что никакого разрыва не было. Люди совершенствовали свои технические приспособления, все больше вдохновляясь опытом зарубежных соседей, разумеется, принимали новые правила, но вековые привычки и образ мышления изменялись очень медленно. Люди пытались обновить архитектурные формы и в то же время прекрасно чувствовали себя в величественных зданиях традиционной готики, которые до сих пор продолжают украшать Францию. Здесь наблюдается переход, но никак не разрыв. И в этом переходе к новому миру можно выделить несколько мучительных этапов. Постоянные войны во Франции и за ее пределами, религиозный раскол страны вызывали социальные потрясения, но в истории Франции и прежде бывали такие периоды — Столетняя война, борьба арманьяков и бургиньонов, кризис папства и длительный церковный раскол, разделивший мир.

Новым и важным явлением, которое можно наблюдать в замках Луары, было возникновение двора, искусственно отделившегося от основной части населения королевства. Двор стал своеобразной стеной между государем и его подданными, скрывающей действия одних и проблемы других. В начале рассматриваемого периода замки Луары служили прибежищем монархии. Позже они сделались местом приемов вдали от волнений света, доступным лишь небольшой группке избранных.

На сессии Генеральных Штатов в замок Блуа стали стекаться подданные, но на их заседаниях Короне предоставлялась возможность лишь строго упорядоченного контакта с иерархическим обществом, члены которого, в зависимости от происхождения и занятий, делились на три сословия, закрытые друг от друга. Перед монархом, как при дворе, так и в Генеральных Штатах, оказывались скорее группировки, нежели отдельные личности. Сам Гиз являлся лишь глашатаем мощного оппозиционного движения.

Перед лицом власти представали группы людей, а не отдельные личности, которые раньше были связаны обязательством личной верности; неограниченная монархия стала нормой власти, гегемония короля укрепила эту ситуацию. Но особенно при Карле IX и Генрихе III слабость монарха, борьба заговорщиков, которые активно действовали вокруг него, создавали впечатление, что строгие ритуалы жизни двора превратили государя в идола, лишенного реальной власти. Вот почему стали возможны «революция» 1588 года и ожесточенное сопротивление вторых Генеральных Штатов в Блуа в отношении финансовых требований Короны. Вот почему королева-мать Екатерина старалась тогда своей неутомимой и целенаправленной каждодневной деятельностью возобновлять прямые связи с подданными через переговоры, которые велись вовсе не в замках; королева сама ездила к недовольным и на месте убеждалась в бедствиях королевства. И эти бедствия были весьма велики.

В то время когда в роскошном обрамлении королевских резиденций внешние приличия и этикет вменяли в обязанность постоянную роскошь, условия жизни самых низких социальных категорий продолжали ухудшаться. Обратной стороной блестящих придворных праздников была убогая, а иногда и драматичная повседневная реальность большинства населения. Эпидемии, войны, экономические и финансовые кризисы — вот череда усугубляющих друг друга бед.

Деньги после длительного периода стабильности стали обесцениваться. Золотой экю с изображением солнца, который в 1515 году равнялся 36 су, в 1559-м вырос до 45 су и до 50 в 1561-м — хотя в нем стало меньше драгоценных металлов — до 52 в 1564-м и 54 су в 1562-м. Простые люди со скромными доходами получали все меньше, в то время как все больше золотых экю, серебряных тестонов[189] и иностранных монет скапливалось у банкиров и торговцев. Драгоценные металлы из Америки в изобилии прибывали в испанские владения, откуда разливались по всей Европе. От этого и происходила растущая инфляция, с постоянным увеличением цен на все товары, как на предметы роскоши, так и на предметы первой необходимости.