Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Зимой 1571/72 года Блуа стал оживленным местом дипломатических маневров, ведь туда съехались представители многих великих держав. Королева Екатерина вела переговоры о женитьбе своего младшего сына Франциска-Эркюля Алансонского на королеве Елизавете Английской, об избрании своего второго сына Генриха на польский престол и о браке дочери Маргариты, руку которой одновременно просили наследник престола Португалии дон Себастьен и французский протестантский принц Генрих Наваррский. Его мать, Жанна д'Альбре, приехала 15 февраля в Шенонсо, чтобы договориться о свадьбе сына. 11 апреля 1572 года она подписала в Блуа контракт. Она умоляла сына показаться при дворе. И хотя она утверждала, что этот шаг вызван необходимостью, Жанна боялась, как бы молодой человек не испортился при дворе: «Остерегайтесь любых попыток свернуть вас с жизненного пути и отвратить от вашего вероисповедания. Это их цель. И они ее не скрывают. Если вы останетесь там надолго, вам не избежать развращения». Посредством такого брака можно было укрепить мир. И молодой принц старался полюбить свою невесту, впрочем, Жанна д'Альбре находила ее очень красивой, здравомыслящей и обладающей большим влиянием на мать и братьев. «Старайтесь быть терпимым и доброжелательным. Не бойтесь смело рассуждать: запомните, что по вашему первому появлению о вас сложится определенное мнение. Приучитесь держать волосы в порядке, но не по моде Нерака, а чтобы они лежали по бокам ровно; я вам советую последнюю моду, ту, которую предпочитаю я».

Безудержные развлечения

Королеву Наваррскую разрывали два чувства — желание удачно устроить царственный брак и боязнь, что сына, выросшего в суровой обстановке гугенотских войн, поглотит искусственная, полная суетного блеска и страстей жизнь двора, ведь она сама увидела все собственными глазами, приехав в долину Луары. В той среде и вправду процветали порочные нравы. Жанна оказалась в Блуа и Шенонсо как раз во время подготовки и проведения карнавала и против своего желания присутствовала на причудливых маскарадах и розыгрышах сомнительного вкуса. Однажды король вышел к придворным с вымазанным сажей лицом; в другой раз, изображая лошадь, он нацепил на спину седло. Его брат, герцог Анжуйский, очень любил переодеваться: он нарядился женщиной, надев сильно надушенное роскошное платье и драгоценные подвески. Принцы, казалось, забыли про религиозные войны и всю энергию направляли на распри между своими. Однажды кинжалом закололи дворянина Линьероля якобы за то, что он разжигал ненависть между людьми, и злые языки утверждали о причастности королевы Екатерины к этой скорой расправе!

Впрочем, крайности и жестокости не были свойственны окружению Карла IX. Во время пребывания в долине Луары, да и в других резиденциях, государь отдавал свои силы физическим упражнениям — играм в мяч и охоте. Влюбленный в природу король объезжал леса с многочисленными придворными, доставшимися ему в таком непомерном количестве от предков. По рассказам Брантома, Карл IX собрал все возможные сведения об оленях, «которых никогда еще охотник не умел и не мог достать». Этот текст он продиктовал государственному секретарю Никола де Нёфвиль де Вильруа. Книга, хоть и была составлена, вышла в свет с опозданием, в 1625 году, под названием «Королевская охота». Этот прекрасный, написанный хорошим литературным слогом трактат Ронсар восхвалял в своей «Элегии на книгу об охоте покойного короля Карла IX».

Вернувшись с прогулок по туренским лесам, государь любил провести время в компании литераторов, музыкантов, людей искусства. Утром, во время мессы, он часто присоединялся к хору певчих королевской капеллы. Он издал указы, покровительствующие Академии поэзии и музыки, президентом которой был поэт Гййом де Баиф.

Один день Карла IX

Даже когда король уезжал на охоту или путешествовал, его управляющий с неизменной точностью закупал продукты для его стола и обеспечивал его полный комфорт.

В счете расходов королевского стола за субботу 12 января 1572 года перечислено, сколько было затрачено на прием пищи в полдень, «обед», во время остановки в замке Вьей-Карт (также называемый Ла-Карт) семьи Бон-Самблансе, расположенном юго-западнее Тура. В этот счет включены и расходы королевского стола в Амбуазе, куда в тот день Карл IX приехал вечером, чтобы поужинать и переночевать. Государя окружала огромная свита — 275 человек.

Пекарь поставил 4 дюжины хлеба и 8 дополнительных хлебов для королевского стола — скромная цифра, для челяди же он привез 41 дюжину и 4 хлеба. Расходы хлебенной службы составили 17 ливров и 5 су.

Вина для королевского стола подали 6 кварт сетье, что приблизительно равняется 11 литрам, стоимостью в 72 су, то есть 6 ливров 12 су.