Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта

Отнюдь не будучи ксенофобами, венцы любили общаться с иностранцами, и их гостеприимство по отношению к ним было любезным и щедрым. Император Франц главным образом опасался бездельников, полагая, что безделье, как гласит пословица, мать всех пороков, в особенности же его заботило присутствие не занятых работой иностранцев, так как никогда нельзя знать, какие опасные идеи они вынашивают и распространяют. В начале Третьей коалиции ^{52}враждебность по отношению к путешественникам и иностранцам, не проживающим в Вене постоянно, стала такой выраженной, что всем неавстрийцам пришлось в недельный срок покинуть столицу.

Дефицит жилья и, как неизбежное его следствие, увеличение квартирной платы в значительной степени определяли законы, направленные как против временного пребывания иностранцев, так и против браков среди бедняков. И совершенным парадоксом при этом представляется запрет на строительство новых домов в условиях острой нехватки квартир. Что касается части города, остававшейся в пределах линии городских укреплений, то в конце XVIII и начале XIX века дома здесь так тесно жались друг к другу, что новое строительство лишь увеличивало опасность пожаров в этом нагромождении построек. Несмотря на серьезные градостроительные меры, принятые после турецкой осады и чумы, Вена, как мы уже говорили, оставалась в основном средневековым городом.

За пределами городских укреплений еще существовали свободные участки земли, но и эти площади постоянно сокращались, так как бедные классы, чье расселение в центральной части города было нежелательно, наводняли предместья, где люди строили впритык друг к другу, в полном беспорядке, шокировавшем администрацию, свои «крольчатники», в которых селились обездоленные семьи. Эти не согласовывавшиеся ни с какими проектами постройки вскоре образовали своего рода деревни, а затем и небольшие городки, занимая часть территории, расположенной между городскими укреплениями и пресловутой «линией», которую та же администрация собиралась превратить в «зеленый пояс», заботясь как о здоровье горожан, так и об обеспечении политической безопасности, становившейся все более настоятельной необходимостью.

В 1802 году император обнародовал декрет, которым предписывал представлять лично ему на утверждение каждый проект нового строительства в радиусе одной мили от «линии». В 1803 году он расширил эту «защитную зону» до двух миль. Опасались главным образом того, как бы новые дома не стали предметом спекуляции алчных и далеко не щепетильных банковских воротил, но логично возникал вопрос о том — и Цинцендорф уже высказывал такое опасение, — не провоцировал ли, вольно или невольно, запрет на «крольчатники» эту самую игру спекулянтов. Эрцгерцог Карл, поощряемый министром Колловратом, придерживался мнения, что строительство жилых домов в предместьях и окрестностях столицы было бы превосходным выходом для людей, не знающих, куда девать свои деньги. [133]

В формировании и развитии любого города присутствует один неумолимый элемент, своего рода биологическая фатальность, которая насмехается над законами и правилами. Статистика говорит о том, что, несмотря на все препятствия и всевозможные ограничения, число домов в период с 1790 по 1820 год возросло с 6159 до 7540. Делались попытки обойти все правила путем рытья подземных домов, антигигиеничность которых шла вразрез со всеми мерами, принимавшимися императором ради здоровья населения. В 1811 году в предместьях не оставалось ни клочка незастроенной земли. Чтобы замедлить строительный бум, охвативший Вену в интересующий нас период, понадобились столь парадоксальные меры, как освобождение от налога и от военной службы тех, кто не строил домов. Поощрялись учреждения, выезжавшие из центра города, чтобы обосноваться за его пределами, и император лично поздравил и поблагодарил за хороший пример дирекцию коллежа для девушек, решившую перевести свое заведение в Хернальс. ^{53}

Таким же образом предполагалось ограничить увеличение числа промышленных предприятий, в которых виделась опасная угроза как с экономической и политической точки зрения, так и с точки зрения ущерба красоте города и его гигиене. С начала XIX века, как и предчувствовали старые венцы, индустриальная эра начала преобразовывать облик и характер города. Этому неизбежному процессу было невозможно противостоять, но, чтобы ограничить и локализовать ущерб, государственный советник Лоренц предложил установить шестимильную зону за пределами «линии», в которой было бы запрещено строить промышленные объекты. Этот принцип был принят и применен в 1804 году, но сама зона была ограничена четырьмя милями, чего казалось для начала достаточно. Опыт быстро покажет, насколько правилен был расчет Лоренца и насколько ошиблись власти, не посчитавшиеся с его мнением. [134]