Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков

В XII–XIV веках появилось множество трактатов под общим заголовком «Наставления» (Ensenhamens), иначе говоря, сочинения, трактовавшие вопросы образования и воспитания, в числе которых были и трактаты, специально посвященные подготовке жонглеров[126]. Похоже, что трубадуры изначально заботились об образовании тех, кому они доверяли славить себя и свою даму, то есть поручали исполнять свои песни. Читая самый ранний из этих трактатов, написанный около 1170 года и названный Cabra joglar (Cabra — «коза»; такое прозвище дают невежественному жонглеру, получающему урок стихосложения /joglar/), а также обращаясь к более поздним трактатам, не устаешь удивляться широте познаний, необходимых для занятия жонглерским ремеслом. Кроме умения петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах (барабане, ситаре, мандоле), совершать акробатические прыжки и, разумеется, жонглировать яблоками и ножами, жонглер должен знать наизусть немало древних легенд и эпических песен, равно как и модных песенок; еще необходимо ему поступить в учение к знаменитому трубадуру, который научит его наилучшим образом употреблять дарованные ему таланты; такие рекомендации дает жонглерам каталанец Раймон Видаль де Безалу, живший в начале XIII века. Разумеется, в подобном предписании имеется некое эпическое преувеличение, однако ни один из талантов не указан в нем случайно. Главенствующее место в подготовке жонглера занимает работа над развитием памяти и над исполнением текста в музыкальном сопровождении.

Есть основания полагать, что некоторые трубадуры довольно рано стали создавать школы для собственного образования — раньше, чем стали заботиться о воспитании жонглеров. Если верить источникам, Бернарт де Вентадорн изучал свое искусство в «школе Эблеса Певца»[127]; «глава трубадуров» Гираут де Борнель, судя по его жизнеописанию, проводил каждую зиму в школе, где обучался наукам. Однако иных источников информации о «школах трубадуров» нет.

Трубадуры грамотны. Это означает, что они вместе с клириками под величественными сводами аббатства или кафедрального собора зубрили в монастырской школе латынь; также они могли получить образование в школе для знати, устроенной в замке какого-либо владетельного сеньора. На примерах произведений классической латинской литературы трубадуры изучали грамматику, риторику и диалектику; комплекс этих наук в курсе средневекового обучения назывался trivium («тривий»); также изучали они музыку, астрономию, арифметику и геометрию, четыре дисциплины, в совокупности составляющие quadrivium («квадривий»). В свою очередь, соединение дисциплин тривия и квадривия составляли семь свободных искусств[128]. Данная система образования в основном сохранялась на протяжении XIII века. Разумеется, все вышеуказанные образовательные дисциплины дополнялись чтением Библии и отцов Церкви, не говоря уж о произведениях Августина и Боэция. Студенты-клирики, иногда бывшие по совместительству учениками-трубадурами, умели начертать стилетом буквы на восковых табличках, служивших им черновиками, или с помощью тщательно заточенного гусиного пера написать чернилами на пергаменте. Но до наших дней черновики их не дошли. Разрозненные листки, где они записывали свои ученические — любовные или сатирические — стихи, пропали. Более поздние грамотеи, сделавшие переписывание текстов своим ремеслом, занесли сочинения трубадуров в большие книги, которые, к счастью, сохранились. Немало клириков, получив образование в школе, добровольно или вынужденно покидали ряды служителей Церкви ради мирской жизни, то есть подвергали себя ударам и превратностям судьбы: частые войны, праздники при дворах знатных сеньоров, любовь дам, странствия и крестовые походы. О различных сторонах образа жизни трубадуров мы узнаем — иногда в форме намеков — из жизнеописаний, составленных, когда многих из персонажей уже не было в живых. Эти тексты сообщают нам обрывочные, разрозненные сведения о трубадурах, обычно почерпнутые из стихотворений, сохранившихся после их создателей к XIII–XIV векам; но жизнь трубадуров, разумеется, не сводилась к их биографическим жизнеописаниям.

В начале XII века количество школ, а следовательно, и ученых клириков возросло. Похоже, что в конце этого столетия возник даже переизбыток интеллектуалов, и многие из них, оказавшись в положении безработных, вынуждены были отправляться бродяжничать в поисках средств к существованию, сторонясь грубых и некультурных, нищих и неотесанных жонглеров; мир, окружавший интеллектуальных странников, был несовершенен, в нем более всего ценились богатство и связи при могущественных дворах. Поэтому в стихах многих поэтов того времени звучало горькое разочарование.

«Инструменты» трубадуров и Церковь