Повседневность (СИ)

Кэтрин все кричала и кричала, а Том стоял и молча на неё смотрел, впав в какое-то странное оцепенение. Из-за монотонного оглушающего визга, в который превратился ее голос, он почти перестал понимать слова. Том стоял так минут десять, а потом просто повернулся и вышел из квартиры, совершенно спокойно закрыв дверь. Он даже и не злился совсем. Просто сил не было.

Сев в машину, Том уткнулся лбом в сложенные на руле руки. Как же он устал. В животе что-то тоненько и жалобно скулило от голода. Невыносимо хотелось разуться, лечь на диван и вытянуть ноги. Очень тяжелый день. Он так сильно испугался, когда лежал там, на этих досках… перед парнями показывать этого не хотелось, но у него до сих пор руки подрагивали от пережитого страха.

Еще и Билла сегодня не было... Том помнил про проект и заказчиков, но все равно сильно расстроился, когда Каулитц так и не появился. Достав мобильный, Том набрал выученный наизусть номер. Заносить в список контактов было нельзя, Кэтрин частенько шарилась в его телефоне и очень ругалась, когда натыкалась на него. Спать в машине вторую ночь подряд Трюмпер не собирался. Спина до сих пор болела от неудобной позы, в которой он провел вчерашнюю ночевку, и сегодняшнего экстрима. Да и душ принять просто жизненно необходимо, он не мылся два дня, и это при той жаре, что стоит на этой неделе.

- Я к тебе еду, - буркнул он, как только Билл ответил. – Надеюсь, у тебя нет ни каких планов на вечер?

3.

Билл обвиняюще посмотрел на телефонную трубку, будто это она была виновата в том, что Том отключился, не выслушав его ответ, и принялся набирать номер Ким. Они планировали встретиться сегодня и все-таки заняться сексом, но, похоже, не судьба… Злость из-за сорванных планов прошла почти мгновенно. Да это и злостью-то назвать было нельзя: Билл точно знал, что в любом случае не отказал бы Трюмперу в приюте. Даже хорошо, что сегодня вечером вместо Ким, будет Том. Его он всегда рад видеть больше.

Трюмпер появился очень быстро. Услышав звонок, Билл распахнул дверь и замер. Он предполагал, что друг будет выглядеть хреново, но не настолько же… Внимательно оглядев его с головы до ног, Каулитц повернул в сторону кухни, на ходу скомандовав:

- В душ. Живо. А я пока посмотрю, что у меня из продуктов есть. Думаю, понадобится нам немало…

Том счастливо ухмыльнулся, глядя в узкую, абсолютно прямую спину, и пошел мыться. В ванной Каулитца для него был выделен отдельный шкафчик, в котором находилось все необходимое - от геля для душа, до бритвенных принадлежностей. Том долго мылся, ловя нереальный кайф от соприкосновения горячих упругих струй с уставшим за день телом. Не одеваясь, тщательно побрился, склонившись над раковиной и глядя в круглое зеркало в изящной металлической раме, а потом зачем-то опять залез под душ. Расставаться с горячей водой не хотелось категорически, но мысль о том, что у Билла, наверное, уже готов ужин подгоняла.

Том, наконец, выключил воду и вышел из душевой кабинки. Обмотав голову одним полотенцем, вытерся другим и улыбнулся, потянувшись за своим банным халатом, висевшим на крючке за дверью. Том всегда улыбался, когда надевал его. Серый. Плюшевый. Похожий на большого мягкого мыша, он был самой уютной и любимой вещью на свете.

Этот халат подарил ему Билл на день рождения несколько лет назад. Тому он понравился сразу, но взять его домой он не мог. Из-за Кэтрин. Жена Билла не переносила и категорически запретила приносить в квартиру хоть что-то подаренное Каулитцем. Да и банные халаты она терпеть не могла, считая, что даже дома надо ходить при полном параде. И Том ходил. Но с Биллом договорился, что оставит подарок у него и будет надевать каждый раз, приходя в гости с ночевкой. От теплой на ощупь, мягко ласкающей тело ткани на душе стало значительно легче и спокойнее.

Когда Том появился на кухне, на столе уже стояли разнообразные чашечки и тарелочки, радуя своим количеством и ассортиментом. По кухне распространялся дурманящий запах, исходящий от стоящей на плите сковороды.

- Мясо минут через десять готово будет, - доложил Каулитц, деловито орудуя деревянной лопаточкой.

- У тебя ничего выпить не найдется? – спросил Том, не отрывая от стола жадного взгляда.

- Коньяк есть… будешь?

- Буду, - согласился Трюмпер, набрасываясь на еду.

Билл притащил бутылку какого-то жутко дорогого и именитого коньяка и разлил в пузатые щегольские бокалы, уверенно стоящие на толстеньких коротких ножках. Том ухмыльнулся, не переставая жевать. Его всегда забавляло, что в доме Каулитца все было щегольским и изящным, но, несмотря на легкий пафос, такие вещи подходили Биллу идеально.

- Кажется, я больше не могу… - минут через тридцать выдохнул Том, с сожалением отодвигая от себя тарелку.

- В гостиную пойдем? – спросил Билл, вставая и начиная убирать со стола грязную посуду.

- Ага. Ты только коньяк захвати и пепельницу, а я пока пойду маленечко полежу…

Вымыв посуду и взяв все необходимое, Билл пошел в гостиную. Он неуверенно замер на пороге, увидев лежащего на диване Тома: глаза закрыты, лицо совершенно расслабленно.