Повстанческая армия имени Чака Берри

Впоследствии Летов увезет в Омск копию той фонограммы и назовёт этот проект «Карма Ильича», добавив туда пару песен Янки Дягилевой. Так это название и прижилось. Хотя я бы назвал этот альбом иначе. Мне эта тенденция — привязывать все к теме борьбы против ленинизма и советской системы — никогда не была близка. Во-первых, я считаю, что бороться уже давно не с чем. А во-вторых, борющийся со всем этим дерьмом, сам невольно проникается его духом. Долго ли самому при этом стать «левым», а то и снова начать ностальгировать по коммунистическим мифам. А они ведь так заманчивы, эти романтические красные острова утопического рая на земле. «Где изоб нет, везде палаты», «денег нет под деревом», и так далее. Ведь сколько уж живет человечество, сколько раз из-за всей этой романтики и грез кровью умылось, а люди нет-нет да и поверят снова краснобаю и баламуту Томасу Мору. И глядишь, опять кто-нибудь засобирался на «остров дураков», где счастье постоянно, жуй кокосы, ешь бананы. Чунга-чанга!

Но нет, не меняется человеческая природа, как ее не воспитывай и не перевоспитывай. И если хочешь иметь сад, а садовником быть не хочешь, то рано или поздно, кто-нибудь сожжет усадьбу.

Глава 16. Камо грядеши

Часть 1

И что же это получается? Получается, что доблестные омские кгбэшники в 1987 году пытались помочь Егору Летову. Что бы он прекратил заниматься откровенной бесовщиной, обличенной в яркие формы гаражного рока и панк-рока. Они хотели положить его, бедолагу в психбольницу и подлечить или хотя бы приостановить начавшуюся тогда развиваться шизофрению. Тогда еще, наверное, было не поздно. Тогда у Егора Летова на один вопрос было всего 1–2, ну максимум, 3 ответа. Но Летов тогда сбежал, и подлечить его не удалось. Хотели ребята из Омскового КГБ спасти Егора от него же самого, да не вышло. Отправился Летов по городам и весям нашей незабвенной родины, неся в кармане записи своих песен про «дыру в его голове» и прочие клинические явления.

Теперь прошли годы, болезнь, начавшаяся очевидно на той самой лесной поляне, где Летов услышал «глас божественный», про то, что надо щеку под удар подставлять, так и не получив никакого лечения, естественно, усугубилась. Вместо 2–3 ответов на один и тот же вопрос у Егора теперь 15–20. Это говорит о том, что его внутреннее «Я» расщепилось не на 2–3 части, а гораздо более. Так что теперь ему уже можно не говорить: «Я — Егор Летов», а надо говорить: «Мы — Егоры Летовы». И сколько еще возникнет «Егоров» внутри одной телесной оболочки, это — бог весть.

Кстати, при описании им того памятного случая на поляне, как бы само собой считается, что услышанный им голос исходил от Бога. Но это не обязательно. Более того, судя по результатам, скорее всего, совсем наоборот. Христианско-евангельский смысл сообщения тут еще ничего не доказывает. Дьявол и не такие фортеля выкидывал, а результат всегда был один и тот же — умопомешательство, распад личности и гибель.

Теперь Егор, после очередной реанимации, предчувствуя, видимо, что конец близок, призывает всех: айда, ребята за мной! Ну, то есть, по трубе. Но ребята, хотя и слушают все это и кричат «ура!», по трубе вслед за Егором вряд ли собираются. Во всяком случае, в глубине души, я думаю, каждый надеется еще пожить. И это вполне понятно и естественно.

Да, что уж там и говорить, к концу 80-х советское КГБ, заторможенное и дезориентированное демагогией Михаила Горбачева работало уже крайне хреново. Прямо скажем, невнимательно и без усердия. А тут еще такие пациенты как Летов, с выражением готовности превратиться в «лед под ногами майора». Имелся в виду некий майор Мешков. Это так, тоже, кстати говоря. В Омске Мешков подкачал, в Тюмени Кравцов всуе пытался применить свои гипнотические способности, и вот, пожалуйста, сквозь дыры в головах, по стране гуляет «красный смех» и толпы фанатов беснуются на стадионах.

Впрочем это позже, а вот летом 1988 года, уже не Янка Дягилева помогает бежать из Омска Егору Летову, а сам Егор помогает Ромычу-Помычу Неумоеву, то есть мне, бежать из Тюмени через всю страну автостопом. Бежать от кого? От КГБ? Ну нет, в 1988 году те самые сотрудники комитета, что еще два года назад вели с нами свои допросы, уже сидели на последнем ряду Дома культуры «Нефтяник» и цокали языками, и с видом экспертов по рок-музыке оценивали, кто на сцене круче: «Гражданская Оборона», «Инструкция по выживанию» или «Культ Рев».

Каким образом? С какой кстати, спросите вы? Да очень просто. Им было отправлено официальное письмо, на бланке рок-клуба при тюменском МЖК. Бланк мне дала Гузель Салаватова. Я напечатал текст официального приглашения посетить культурное мероприятие. Вот они и пришли. После выступлений демократично курили с нами в туалете и делились впечатлениями об увиденном. Милые ребята! Нормальные чуваки! Реалос — пацанос!