Повстанец II (СИ)

Сделав круговой подшаг после приземления, я рубанул гуаньдао с разворота — снова искры, но теперь я оказался напротив своего противника. Обмен ударами. Еще секунда. И вот за спиной истощенного ультимативной техникой британца оказывается Дункан, который обрушивает на его энполе всю мощь своего удара молотом.

Поле британца на мгновение мигает… Но этого оказывается достаточно. Сам британец тут же бледнеет.

— Не-ет! — успел отчаянно прорычать он.

Мой искрящийся от энергии гуаньдао как масло разрубает его беззащитный клинок, а затем врезается в бок, рассекая одежду и тело пополам.

…Добивающий удар прямо в сердце.

…

Так погиб британский Мастер, первый убитый нами Мастер, чье имя и происхождение сейчас меня совершенно не волновали.

Оставшись вчетвером против шестерых, противник быстро смекнул, что дело запахло жареным, — лишаться еще одного мастера явно не входило в их планы. Уж не знаю, поступил ли приказ сверху, но британские мастера довольно сноровисто отступили, а по тому месту, где мы сражались, тут же заработала крупнокалиберная вражеская артиллерия, разнося даже многовековые исполины в пух и прах. Точнее — в щепки и головешки.

Благодаря нашим действиям, наступление на довольно широком участке фронта захлебнулось, малайские партизаны смогли вздохнуть более свободно и продолжить отступление в более размеренном темпе.

Вшестером мы собрались в тихом местечке, то и дело провожая взглядами последние остатки отступающих партизан. Малайские мастера сняли маскировочные лесные маски и приборы ночного виденья. Одним из них ожидаемо оказался Онг Чиа. Двое других — тоже азиаты, но по происхождению явно не малайцы.

Онг открыл голограмму и быстро запечатал… С миниатюрного устройства на его шее, которое напоминало кулон, раздался механический мужской голос.

Эпилог

— Друзья, Двейн, Селия, Дункан, от лица всего нашего народа и партизанского движения хочу официально наконец выразить вам благодарность. За то, что не бросили нас в столь трудную минуту. Не приди вы сейчас нам на помощь, и нас бы могли положить там всех. А вместе с нами — и большую часть партизанских отрядов.

— Мы обещали прийти на помощь, если сможем, и мы сделали это, — слегка польщенно улыбнулась Селия.

Онг Чиа сложил руки в вежливом благодарном жесте и продолжил:

— Представлю вам своих товарищей. Это Као Рен, — он указал на своих спутников. — И Цай Лун.

Один был похож то ли на японца, то ли корейца — довольно высокий оголенный по пояс коротко стриженный азиат лет тридцати. Если судить по имени — скорее всего кореец. Другой был явно китайцем, лет за сорок, имел фактурную невысокую фигуру, побрит на лысо и в одежде, как у монаха.

Они приветственно сложили руки и почти одновременно поблагодарили на ломанном английском.

Налаживая контакт, мы уселись в кругу и переговорили на несколько менее значимых тем, после чего подошли к главному. Теперь стали говорить только лидеры: я, Онг и Селия.

— Командир Онг, вам в любом случае надо отступать из временного лагеря позади, — начал я. — Как можно скорее. Вторую такую атаку вы не переживете. Как мы и говорили, надо отходить на юг, пока противник не успел сосредоточить большие ударные силы в одном месте.

— Я понимал это тогда и понимаю это сейчас, друг Двейн, — набирая текст, утомленно выдохнул Онг. — Мы просто не ожидали от британцев такого напора…

— Это еще не напор, — покачала головой Селия. — Потерпев этой ночью двойную неудачу и лишившись одного из мастеров, они начнут действовать осторожно и одновременно более агрессивно. Бомбить все живое или подающее признаки жизни. И только потом наступать живой силой. По сути, это их самый проверенный метод, работающий уже несколько веков.

Ваш лагерь в любой момент могут подавить огнем, Онг. Согласна с Двейном. Сейчас отступить вглубь острова будет тактически наиболее здравым решением. Рассредоточьтесь. Окопайтесь. А затем наверняка представится шанс отвоевать старые территории обратно.

— … При этом учтя старые сбежавшие ошибки, — добавил я, недвусмысленно скривив губы.

Все поняли, какую ошибку по имени Тинг я имею в виду. От предателей никто не застрахован. Зачастую рыба и впрямь гниет с головы. Не важно, чем он руководствовался, но своим побегом он фактических поколебал боевой дух всего малайского партизанского движения, очернив его грязным пятном.

Как мы уже потом выяснили, возникла дезорганизация в партизанских группах. Не знаю, каких усилий стоило Онгу и другим командирам, чтобы не побежали остальные. Или вообще все. Чтобы они храбро встретили подавляющий натиск противника, имеющего критическое преимущество и в оружии, и в качестве разведданных, и в подготовке личного состава. Лишь морально-волевые качества рядовых бойцов и командирского состава позволили им продержаться до подхода подкрепления в лице нашей группы, несмотря ни на что. Это заслуживало уважение.