Повторение прошлого (СИ)

Как он увернулся от этого смертельного удара, Погорел и сам не понял, просто увернулся и все, просто каким-то чудом оказавшись у того с боку и нанеся ответный удар в ухо нападающего. Было бы сил побольше и тверже стоял бы на ногах, так и уложил бы гада, а так… Комариный укус еще никого с ног не валил, не свалил с ног он и этого обезьяноподобного, развернувшегося и тут же двинувшегося на своего обидчика твердой поступью Кинг-Конга. И вот этот обезьян, крепко сжимающий свою увесистую дубину своими лапищами, пер теперь с воем на него и только лишь с одной единственной целью — повесить гада на перекладине вместо манекена. А музыку он потом в его голову вставит. И на этом чудном моменте вообще-то можно было бы уже и проснуться, но как-то не получалось. Погорел стал пятиться и споткнулся, чувствую как последние силы уже стали покидать его бренное тело, споткнулся и завалился почти что уже покойником спиной в мусор, из последних сил изворачиваясь от смертельного удара. И снова ему повезло, громила снова промазал. Оставалось одно, делать ноги, для чего надо было хотя бы на них встать, но на это Бог ему времени уже не отпустил. Третий и последний удар точно бы разнес на черепки его голову, если бы не одно странное обстоятельство. Громила, вдруг выронил из лап орудие убийства и… завалился сам на свою жертву, придавив ее всем своим телом. Что-то липкое и теплое стало заливать лицо последнего, но это все же было лучше, чем самому разлетаться осколками по вселенной. Когда же спасенный выбрался из-под мертвого тела своего почти что уже убийцы, то никого больше рядом с собой не обнаружил, кроме… Кроме того самого отбитого от бутылки им же самим горлышка, угрожающе торчащего своими острыми краями в шее обезьяноподобного. И еще только нескончаемое карканье ворон, слетевшихся тут же на свежее мясо. Сам же и убил, правды все равно уже не доищешься, да она на этой помойке никому и не нужна. Двое их было, не считая манекена, поэтому никто кроме него самого и не мог вспороть стеклом горло почти что уже своему убийце. Ну или манекен, скривился Погорел, тупо созерцая остывающий труп.

После чего живой обшарил мертвого в поисках полезного материала, что могла пригодиться в дальнейшем, но кроме пачки презервативов, снимка обнаженной подружки в немецкой фуражке и двух мятых купюр по тысяче рублей каждая ничего в карманах последнего больше не нашел. И разряженного смартфона, что огорчило, который он тут же и зашвырнул куда подальше, как ненужное уже напоминание о своей успешной прошлой жизни. А вот деньги порадовали, хоть за что будет добраться до города. Темнело, когда он, завалив труп своего недавнего врага всевозможным мусором, натянув на себя обноски с манекена, направился в сторону города. Выла где-то сирена и переваливался из ямы в яму старенький полицейский уазик с включенной синей мигалкой, спешащий на чью-то очередную смерть. Уже донесли, усмехнулся Погорел, даже уже не удивляясь этому, твердо уверенный уже в том, что кому-то очень серьезно перешел дорогу. Кому вот только?

Отпечатки собственных пальцев на окровавленном горлышке разбитой бутылки, оставшейся торчать из шеи покойника, оптимизма тоже не прибавили. Теперь повесят еще и труп…

Глава 13

Трудно было поверить в случившееся, еще труднее теперь с этим было жить, осознавая, что теперь его будут искать как убийцу. И плевать, что помойного бомжа, судить его будут за убийство человека. Погорел закашлялся и ускорил шаг, чтоб поскорее из гиблого места. Кира осталась в самолете, чтобы встретиться с предсказанной смертью, а он вышел, чтобы погулять на ее поминках. Впрочем, кто сказал, что она умерла, тут же упрекнул он себя. Он сам так решил, в агентстве ему ничего подобного не говорили. Там даже от кукурузника открестились, вспомнил Погорел. Зато там ему эти уроды в черном вкололи какую-то хрень, после чего он и оказался на помойке. Весело! А сколько еще веселья ждало его впереди, обхохочешься. По дороге брел долго, голосуя, ко всему еще и вымок, попав под проливной дождь, пока наконец не поймал попутку до Москвы. Старенький москвичек как раз и согласился довезти до первого метро за те самые две тысячи, вытащенные им из вонючего кармана Кинг-Конга. И все же хорошо, что менты не обращают внимания на бомжей, иначе домой ему точно не добраться. А так всего лишь час простоял с протянутой рукой возле входа, попрошайничая на билет и вот он уже в подземке. Быстренько прошмыгнул вниз мимо заболтавшихся полицейских и нырнул в вагон, забился в угол и закрыл глаза, отсюда его уж точно никто не выкинет, а там он и пешком дойдет, не столько уже протопал.