Повторим брачную ночь?

Мэйзи открыла было рот, собираясь отрицать все сказанное им. Но слова замерли у нее на губах. Она неожиданно почувствовала, что эффект от этих слов будет равносилен вскрытию вен. Безусловно, впереди ее ждут одиночество и отчаяние, когда они расстанутся. Но не было необходимости начинать эту пытку прямо сейчас.

Мэйзи посмотрела на Ромео, на излучающее жизненную энергию тело, которое прижималось к ней, на желание, горящее в его глазах, и решила хотя бы на время просто жить.

- Ты останешься? - настойчиво спросил он.

Она медленно кивнула:

- Да, я останусь.

И он стал показывать ей настоящее значение слов «доброе утро». Мэйзи отдалась на волю ослепительных ощущений.

Она все еще улыбалась после четырех повторений «доброго утра», пусть даже ей пришлось проигнорировать слабо звучащий внутри ее голос, называвший ее последней дурой.

Они встали с постели, вместе приняли душ, наслаждаясь новым ощущением - быть вместе без напряженности. Конечно, сексуальная напряженность все равно присутствовала.

Она почти не оставляла их, и Мэйзи начала сомневаться, оставит ли она их когда-нибудь. Но между ними установилась непринужденность, которая грела ее сердце, когда Ромео улыбался ей, отправляясь с ней в ее спальню, чтобы она могла одеться.

Он стоял, прислонившись к дверям ее гардеробной комнаты, и его глаза с порочным блеском разглядывали ее тело, пока она надевала трусики и бюстгальтер, поверх которых надела открытое белое платье.

Сунув ноги в сандалии, Мэйзи взяла руку, которую Ромео протянул ей, и они вышли из комнаты.

- Ты уверен? - спросила она его.

Он кивнул, хотя был видно, как он нервно сглотнул.

- Да, пришло время сказать ему.

Когда они подошли к лестнице, Мэйзи взглянула на Ромео и была шокирована тем, что впервые за время их знакомства он выглядел нервным. Уязвимым.

- Ты в порядке? - спросила она, когда они сошли вниз по ступеням и направились в кухню, откуда доносился голос Люка, болтавшего с Махиной и Эмили.

Ромео сдавленно рассмеялся.

- Не каждый день я говорю четырехлетнему мальчику, что я его отец.

Мэйзи крепко сжала его руку и остановила его. Встав на цыпочки, она намеревалась поцеловать Ромео в качестве ободрения.

Он ухватил ее за бедра и прижал к стене, чтобы углубить поцелуй. Он целовал ее так, словно пытался черпать у нее поддержку. Когда несколько минут спустя они оторвались друг от друга, оба тяжело дышали.

В его глазах сквозила неуверенность, он казался слегка потерянным.

Мэйзи прижала ладонь к щеке Ромео, и ее сердце растаяло, когда он положил поверх ее свою руку и крепче прижал ее к себе.

- С тобой все будет в порядке. Он обожает тебя так же, как и ты его.

- Grazie, - пробормотал он. - Пойдем, сделаем это.

Он потянул ее за собой, и они вместе вошли в кухню.

Спустя десять минут в уединении кабинета Ромео Люк смотрел на своего отца, сидя в безопасности на коленях матери. Потом его взгляд переместился на ее лицо, затем снова на лицо Ромео. Его ореховые глаза были широко раскрыты.

- Ты мой папа? - спросил он с благоговением.

Ромео несколько раз сглотнул, прежде чем смог ответить.

- Si, я твой отец, - произнес он глубоким, взволнованным голосом.

Люк склонил голову набок, потом покачал ею.

- Не отец… папа. Я хочу, чтобы ты был папой.

Предательская влага появилась на глазах Ромео, и он несколько раз моргнул, прежде чем кивнуть.

- Va bene, я буду твоим папой.

Люк соскочил с ног матери и бросился обнимать своего отца. Сильные руки Ромео прижали к себе пухленькое тельце, а его глаза закрылись от переполнявших его чувств. Отец и сын оставались в таком положении целую вечность. Точнее, столько, сколько может выдержать ребенок, пока его не охватит желание двигаться.

Когда Люка опустили на пол, он уставился на отца.

- Можно я скажу Эмили?

Ромео кивнул:

- Ты можешь сказать, кому захочешь.

Люк рванулся к двери, потом неожиданно остановился.

- Я очень, очень мечтал о том, чтобы у меня был папа, - торжественно сказал он. - И это сбылось!

Несколько мгновений Ромео выглядел потрясенным. Потом покачал головой, словно прогоняя какую-то мысль.

- Я рад за тебя, bel bambino[15].

После того как Люк убежал, Ромео повернулся к Мэйзи и поднял ее со стула.

Увидев на ее глазах слезы, он нежно вытер их и ласково поцеловал ее в губы.

- Grazie, il mio dolce[16].

Проглотив комок в горле, она улыбнулась.

- Я говорила тебе, что все пройдет как по маслу, - сказала Мэйзи.

Его ослепительная ответная улыбка заставила ее светиться изнутри, и, пряча свою слабость, она опустила глаза, чтобы он не смог прочесть в них всю глубину чувств, которые охватили ее.

- Возможно, мне следует чаще прислушиваться к тебе, - сказал Ромео, приподняв бровь.

- Возможно, следует потребовать от тебя обещания в письменном виде, - ответила она.

Он все еще смеялся, когда они нашли своего сына. Объявление превратилось в импровизированное торжество с блинчиками и соком, после чего они занялись важным делом - планированием дня рождения Люка, основной темой которого будет открытие пруда с утками.