Поза да Винчи

Хоть и заснула почти сразу (на продавленной сетке оказалось уютно, как в гамаке), но при этом не выспалась совершенно, Лёля еле растолкала и меня и Тайку. К тому времени, когда мы соизволили подняться на ноги, Маша притащила ведро воды и ковшик. Умывались на улице, поливая друг дружке из ковшика. Если вы когда-нибудь умывались водой из колодца на улице в конце октября, вы сможете понять всю гамму постигших нас ощущений. Зубы так свело, что я побоялась, как бы они не треснули и не высыпались к чертям собачим!

– У-у-у-у-у! – завывала Тая, спешно растирая лицо маленьким вылинявшим полотенцем. – А-а-а-а!

– Ничего, – хмыкнула Лёля, – привыкните.

Нет, мне определенно не нравилась эта девушка, определенно.

Пятнадцать минут седьмого водила, оказавшийся мрачным сутуловатым мужиком непонятной национальности, завел «Газель» и пару раз нетерпеливо просигналил, мол, пора на галеру, граждане рабы. Ёжась от пронзительного утреннего холода, мы потрусили к машине. Вокруг царила патриархальная тишина – ни единого птичьего крика, ничего! Густой туман слоился низко над землей, будто дым от огромного костра, так красиво и величественно было вокруг, что я невольно залюбовалась, ненадолго отключившись от насущных проблем. А вот такому душевно черствому человеку, как гражданка Ливанова было громко начхать на окружающую среду во всем ее осеннем великолепии, ее заботил исключительно собственный голодный желудок, замерзший нос и потерянная «сетка» мобильника. Внутри «Газели» оказались сидения, как в маршрутке, мы расселись, и тачанка тронулась в путь-дорогу. Пассажиры ничуть не стремились познакомиться и пообщаться с нами, и мужчины и женщины с хмурыми лицами смотрели в окна и молчали. Похоже, в салоне не осталось ни одного человека, которому все еще нравилась затея с таким вот простым кредитом с незатейливыми процентами.

Через полчаса наш рабский фургон прибыл в славный город Клин. К этому моменту от голода хотелось визжать и сквернословить. «Газель» притормозила у довольно большого и весьма симпатичного здания с вывеской: «Ресторан „Губерния“». Водила трижды просигналил, двери отворились и выкатился крошечный кавказец, ну буквально по пояс нам коротыга. Он забрал Лёлю с Машей и нас с Тайкой, остальные поехали куда-то дальше.

– Сейчас от голода в обморок звякнусь, – прошептала Тая, нетвердой походкой заходя в фойе ресторана. – Помираю, помогите…

– Крепись, сейчас нас покормят, – всем пустым желудком понадеялась я.

Надежды, к счастью оправдались. Коротыга, представившийся Арменом, проводил нас в зал и усадил за столик. Разумеется, в такой ранний час, ресторан еще был закрыт, на столы не постелил даже скатерти, но нам было все равно, мы могли позавтракать даже с пола. Прошло без малого десять мучительных минут, прежде чем на горизонте нарисовалась здоровенная усатая тетка в грязном халате, она тащила поднос с харчами. На завтрак нам полагался чайник растворимого кофе, черствые булочки, тарелка с заветревшейся колбасой и сыром, и по тарелке геркулесовой каши. Как бы не было сие печально, но набросились мы на это «великолепие» рыча и щелкая клыками от жадности. Смели все в один присест, кажется, даже не жевали. Лёля с Машей наблюдали за нами с недоумением.

– Что, так вкусно? – Лёля вяло размазывала кашу по тарелке.

– Очень! – Тая старательно возила куском булки по дну. – Если не хочешь, я могу доесть!

– Да нет уж, съем, – с брезгливой гримаской ответила она, – обед-то не скоро.

– А когда? – Тая отправила в пасть перемазанную кашей булку.

– В час.

Да-а-а, и впрямь не скоро, до часа мы опять успеем озвереть от голода, однозначно.