Позабытые острова

Мы внимательно осмотрелись. Странно: теперь все выглядело иначе. Подобно тому как самая прекрасная картина под увеличительным стеклом превращается в конгломерат грязных пятен, Ваитаху вблизи производила удручающее впечатление. Какие-то запущенные кустарники, пальмы старые, невзрачные, обитые кольцами ржавой жести, которые некогда преграждали путь крысам, любительницам кокосовых орехов.

Но еще более жалкой была так называемая деревня. Вдоль заросшей дороги, перпендикулярной берегу, с каждой стороны выстроилось по десятку домов — дощатые лачуги, грязные развалюхи, на железных крышах ржавая сыпь. Это они казались нам с палубы шхуны веселыми красочными пятнами… Некоторые только благодаря подпоркам не падали. Кругом валялись консервные банки, бумага, тряпки.

Мы сели на мшистую каменную ограду передохнуть, точно это могло нам помочь побороть разочарование. За оградой двое малышей возились в пыли вместе с черными поросятами. Чуть поодаль несколько мужчин и женщин завтракали, усевшись вокруг большого деревянного блюда. Мы весело их приветствовали — они даже не ответили нам. Я знаю, неприлично так пялить глаза на людей, но зрелище было очень уж необычным. На таком расстоянии я не мог различить, что они ели, — кажется, смесь фруктов и мясных консервов. Руки завтракавших мелькали с удивительной быстротой, ныряя в общее блюдо. Тут же суетились две тощие, паршивые собачонки; им то и дело удавалось стащить с блюда лакомый кусочек. Рядом стояла кастрюля с водой, из который псы утоляли жажду. Одна из женщин споласкивала в кастрюле пальцы, и эту воду ее соседи пили…

— Похоже, мы недооценили нашего кока, — сказала Мария-Тереза. — Он же чудо чистоплотности. Пожалуй, не стоит засиживаться, не то мы и вечером ничего есть не будем.

Мы согласились с ней и зашагали дальше. Дорога змеилась вдоль ручья, — во всяком случае, некогда здесь был ручей, теперь осталось только каменистое русло да жалкая струйка воды, кое-где образующая лужицы. В одной луже дети набирали воду в пивные бутылки. В ста метрах выше по течению две женщины стирали рубахи, еще дальше мылся дряхлый дед. Нам тотчас расхотелось пить.

То и дело навстречу попадались люди, но у нас отпала охота здороваться. Что толку? В свою очередь, местные жители относились к нам с очевидным равнодушием. Вот почему мы буквально подпрыгнули от неожиданности, услышав вдруг чей-то ласковый мелодичный голос:

—  Хаере маи тамаа!Заходите, поешьте! Хаере маи тамаа!

Ясно: таитянин. «Заходите, поешьте» — таитянское приветствие. Некогда оно, быть может, понималось в прямом смысле, теперь это формула вежливости, вроде нашего: «как дела?» или «передайте тысячу приветов». На Таити это обычный в деревнях возглас, так приветствуют даже совершенно незнакомых людей. Отвечать надо: «Уа паиа вау» — «Я сыт» (буквально: «Я наполнен»), И мы, крикнув в ответ «Уа паиа вау»,продолжали свои путь, не оборачиваясь на голос. Зачем навязываться!

Но мелодичный призыв раздался снова, и в конце концов мы все-таки обернулись. Это был китаец! На своем забавном, певучем таитянском наречии он приглашал нас зайти в его дом, отведать угощение, сопровождая свои слова изысканными жестами и непрерывными поклонами. Как же поступить? Может быть, и впрямь зайти, посидеть немного? Глядишь, узнаем что-нибудь полезное. Мы приняли приглашение и едва переступили через порог, как хозяин созвал нескольких ребятишек из своего многочисленного выводка и велел им накрыть на стол.

— Славный малый, — сказал Ларри.

— Наконец-то хоть один достойный человек, — согласился художник.

Я же с самого начала заподозрил неладное, а когда на столе появились тарелки и приборы, и вовсе заколебался.

Меня удивило не присутствие китайца в долине Ваитаху, а его приглашение. Китаец обычно не заманивает европейца, если не рассчитывает что-нибудь заработать. И как только еда появилась на столе, я спросил нашего любезного хозяина, сколько это будет стоить. Для него явно было неприятной неожиданностью, что я сразу же заговорил о деньгах. Видимо, он рассчитывал поговорить о цене потом, когда все будет съедено и мы уже не сможем отказаться. Наконец хозяин назвал сумму, мы предложили половину; судя по лицу купца, результат превзошел его ожидания. И мы, основательно проголодавшись, энергично принялись за еду. Справедливость требует сказать, что все блюда были отменные.

Наш Ларри тоже был парень не промах, и тут его осенила великолепная идея. Быть может, с помощью китайца он найдет что-нибудь подходящее для съемки? Несколько бамбуковых хижин с первобытными людьми, воин с копьем, полногрудые девушки в лубяных юбочках… Китаец тотчас понял, что нужно Ларри (вероятно, ему было не впервой), и обещал помочь. Разумеется, за приличное вознаграждение. Мы предоставили двум комбинаторам состязаться в изворотливости и втроем пошли дальше.