Поздняя любовь

— Из-за тебя и Тобиаса.

— Видимо, это мое личное дело.

— Нет, это касается всей семьи. Меня, Крошки Сильви и Христиана.

— Смешнее не скажешь.

— Мы потеряем наше доброе имя. Ну, Христиан и я, мы еще как-то можем через это перешагнуть. Но ты портишь Крошке Сильви ее шансы на замужество. Кто это женится на девушке, у которой тетка связалась с мальчишкой?

— Мальчишкой? Тобиасу двадцать пять.

— Ты ему в матери годишься.

— К счастью, я ему не мать. И я не верю, что тебя якобы серьезно беспокоит ухудшение шансов Крошки Сильви на замужество из-за меня и Тобиаса. Мы ведь живем не в средние века.

— Во всяком случае, вся эта история мне глубоко противна.

«Просто ты злишься, что я с ним счастлива, — подумала Доната. — Потому что ты ревнуешь». Но она этого не произнесла, не желая обижать сестру. Вместо этого она ответила:

— Это я могу понять. Ты никак не рассчитывала на то, что я могу еще раз влюбиться.

— Это скандал!

— Чепуха, — парировала Доната. — Никто и не заметит. — В тот же момент она поняла, что это неправда. Штольце давно все знает, и если верить ему, то знают и все сотрудники офиса. Но она не хотела отходить от избранной тактики. — Христиан и Сильви никогда не додумаются, если ты сама не ткнешь их носом в мои дела.

— Если я и смолчу, все равно другие ткнут. — На щеках Сильвии выступили крупные красные пятна. — Доната, прошу тебя, неужели нельзя этого избежать?

— От судьбы не скроешься.

— Дорогая Доната, ты все очень упрощаешь. Ты стоишь на пороге того, чтобы пустить на ветер и полностью разрушить всю свою жизнь, всю нашу жизнь. Но действительно, твоей вины тут вовсе нет. Так определено тебе звездами, от этого защиты не существует.

— Ты же знаешь, я считаю астрологию вещью никчемной.

— Но ты и сама говорила о судьбе, а это то же самое.

— Мы делаем нашу жизнь собственными руками.

— В это я не верю, и я могла бы тебе привести тысячу примеров, доказывающих обратное. — Сильвия закурила сигарету — Я не собираюсь с тобой философствовать. Лучше вернемся к голым фактам. Что будет дальше?

— Об этом не беспокойся. Ведь Тобиас живет в этом доме лишь временно. Как только брат подыщет для него квартиру…

— А ты уверена, что он вообще этим занимается? Я сомневаюсь. Во всяком случае, он не дает о себе знать. Да и зачем? Он ведь знает, что младший брат у тебя хорошо ухожен…

Доната отказалась от попытки переубедить Сильвию, доказать, что Себастиан смотрит на это совершенно иначе.

— Если и не занимается, то это тоже имеет свои плюсы, — возразила она. — Ведь тогда Тобиасу придется самому отправиться на поиски.

— Ты этого потребуешь?

— Ну, разумеется.

Сильвия вдавила выкуренную сигарету в почти уже переполненную пепельницу и сразу же закурила еще одну.

— Я тебе не верю. Ты ведь — воск в его руках. Как же это ты сможешь заставить себя выгнать его из дома? Он тебе ответит, что здесь места вполне достаточно. И будет прав.

Доната молчала. Противопоставить этому было нечего.

— Если так оно и будет, — заявила Сильвия, — то мне, к сожалению, придется тебя покинуть.

— Но это же глупо. Не можешь же ты всерьез ставить меня перед дилеммой: «либо я, либо он».

— Могу, Доната. В атмосфере, отравленной сексом, я бы жить не могла.

— Подумай как следует!

— Я знаю, что нигде моя жизнь не будет такой приятной, как здесь, у тебя. Но если не уйдет этот молодой человек, то уйду я.

— По-твоему, я произведу на него впечатление, если скажу, что ты не выносишь его присутствия? А у него-то до сих пор было такое ощущение, что ты относишься к нему вполне терпимо.

Сильвия вскочила со стула.

— Что же это он тебе рассказал?

— Только то, что ты временами его навещала. Никаких секретов он не выболтал, если, конечно, таковые между вами существовали.

— Нет, разумеется, я никаких секретов ему не поверяла. Как ты могла подумать? Из чистого сочувствия я иногда к нему заглядывала. Собственно, против него самого я ничего не имею. Только против его отношений с тобой.

— Ты бы могла их назвать и любовной связью. Тебе никогда это в голову не приходило? — Донате вдруг надоел весь этот разговор, она поднялась. — Разрешишь ли ты мне удалиться? — спросила она нарочито официальным тоном.

— Мне представляется, что ни разрешать, ни приказывать тебе что-либо делать я не могу.

— Тут ты опять права. Доброй ночи, сестра. Нам обоим пойдет на пользу, если мы это дело пока что переспим.

Перейдя в пустую, свободную от табачного дыма прихожую, она вздохнула свободно. Если Сильвия уедет, для нее это потерей не будет. После смерти мужа Доната несколько лет жила одна, поживет и еще. Ведь когда-то сестра переехала к ней только на время, точно так же, как сейчас Тобиас. Ясно, что было бы разумно, хотя и бессердечно, сделать для нее атмосферу столь кошмарной, чтобы это заставило ее убраться.

Ни в коем случае она, Доната, никому не позволит в собственном доме предписывать ей тот или иной образ жизни.