Поздняя любовь

Глеб разливает в чашечки чай. Настенька разрезает и раскладывает тортик. Сегодня она испекла королевский торт, мне он очень нравится именно в Настином исполнении. Ильюшка помогает ей. Настена мило командует мужчинами. Я любуюсь своими детьми.

Неожиданно раздается трель входного звонка. Я вздрагиваю, но остаюсь сидеть в кресле. Обвожу взглядом детей, но ни один из них не двигается с места, давая мне понять, что хозяйка здесь я и должна открыть дверь сама. Трель повторяется, но уже более настырно.

Встаю и на ватных ногах иду в прихожую. Сердце отбивает каждый мой шаг с каким-то только ему ведомым остервенением. Дрожащей рукой открываю дверь.

Первое, что я вижу, огромный букет нежно-розовых роз, второе, улыбающееся лицо Женьки.

— С днем рождения, моя Лана!

Я, как завороженная, смотрю на его лицо и медленно делаю шаг назад, пропуская его внутрь прихожей, но мой шаг настолько мал, что расстояние между нами сокращается до жалких сантиметров.

Женька притягивает меня к себе, его губы накрывают мои, и у меня вырывается полувздох — полустон. Я жадно пытаюсь поймать его губы своими. И только сейчас понимаю, что без него меня не существует. Только с ним я цельная, только с ним… Только сейчас понимаю, что готова подчиниться ему, готова уступить во всем, лишь бы он был рядом. Поцелуй долгий и жадный. Слышу шаги за спиной, кто-то из детей догадался взять у Женьки букет. И тут же его вторая рука скользит вверх вдоль позвоночника, заставляя мое тело дрожать от наслаждения. Прерываем поцелуй и смотрим друг на друга.

— Я не могу без тебя.

Мы это говорим одновременно, почти хором, улыбаемся, и Женя тихо добавляет:

— Ты центр моего мироздания, Лана. Понимаешь?

Я киваю, но сказать ничего не могу, горло перехватывает, даже выдох получается с трудом. Женька вновь прижимает меня к себе и лишь вдохнув полной грудью, заполнив легкие запахом моего мужчины, делаю выдох и тихо говорю, почти шёпотом:

— Спасибо, что приехал. Пойдем пить чай.

Мы проходим в зал к моим детям. На моем рабочем столе уже красуется Женькин букет. Настенька достает кружечку для чая и тарелочку для тортика и аккуратно посматривает на Женю, мило улыбаясь ему.

Мужчины здороваются. Я усаживаю Женьку в кресло, а сама присаживаюсь на широкий подлокотник. Мне важно находится рядом с моим мужчиной. Мы так и продолжаем держать друг друга за руку.

Настя, отрезая кусочек тортика для гостя, вдруг спрашивает:

— Дядя Женя, а Вы сегодня ужинали?

Мои мальчики его называют Евгением Романовичем, а Настенька — дядей Женей. Глеб попытался сделать ей замечание, сказав, что она фамильярничает, но Настена парировала ему: "Зато это не звучит чопорно". У моей девочки свои правила по жизни. Она и меня называет мамой, хотя Глеб до сих пор ее маму зовет Еленой Ивановной, уверяя всех, что у него только одна мама, но Настю это ни капельки не смущает.

Так вот, ее вопрос звучит неожиданно для меня. Мой, расплавленный от появления Женьки, мозг совсем не может думать и до этого точно бы сам не дошел.

— Нет, Настя. А покормишь? — она утвердительно кивает и убегает на кухню. — Хорошая у тебя жена, Глеб, — говорит Женя моему сыну, но лишь на секунду смотрит на него и вновь переводит взгляд на меня, словно боится разрушить зрительный мостик.

Настя приходит с тарелкой полной еды в одной руке и столовыми приборами, маленькой тарелочкой с хлебом и бутербродами в другой.

— Настя, ты хочешь закормить меня сегодня, чтобы я не смог встать с кресла и уйти? — смеется Женька.

Девчонка утвердительно кивает и слегка смущается.

— Мы все готовы сделать это, лишь бы мама не плакала, — приходит на выручку Насти Илья.

Теперь смущаюсь я. Дети выдают мои переживания, обнажив их перед Женей.

Мы мило беседуем, пока Женя кушает, потом все вместе пьем чай, и ближе к полуночи расходимся по спальням. Вопрос, где будет ночевать Евгений, даже не встает. Это понятно всем…

Утром просыпаюсь рано. Рука по привычке тянется к телефону.

— Лана, давай не сейчас, — просит Женька и перехватывает мою руку.

— Жень, я только одно сообщение прочитаю. Это от детей.

Он убирает руку, дав возможность мне достать телефон. Открываю сообщение, оно от моей девочки. Сообщение без слов, просто большое бьющееся сердце. Улыбаюсь и показываю Женьки.

— От Насти, — поясняю я.

— Чуткий ребенок, — говорит он, а в голосе проскальзывает легкая грусть.

Хочу спросить у Жени про Олесю, но боюсь. Лишь мысленно благодарю Лену за нашу девочку. Откладываю телефон на тумбочку и возвращаюсь в объятия моего мужчины.

— Лана, у нас с тобой остался один нерешенный вопрос.

— Какой вопрос требует решения, мой мужчина? — мой вопрос звучит тихо и покорно.

— Ланочка, ты решила не перечить мне? — тихо смеется он и нежно прижимает к себе.

Мое тело слегка вздрагивает и от его руки в разные стороны разбегаются маленькие молнии. Женька проводит рукой вниз к моему бедру. Я понимаю, что нарастающую волну возбуждения мне скрыть не удастся и заливаюсь румянцем. Сердце стучит сильно-сильно, не могу заставить его биться в другом ритме по велению мозга.