Поздние ленинградцы. От застоя до перестройки

В СССР существует небольшая прослойка граждан, зарабатывающих валюту своим трудом: это инженеры, строящие ГЭС и АЭС по всему миру, спортсмены, артисты, моряки дальнего плавания. Но только часть этой валюты они могут тратить за границей, остальные деньги выплачиваются в бонах и сертификатах, которые можно потратить на родине в специальных магазинах типа «Альбатрос», предъявив документы.

Юлия Демиденко: «На эти чеки и сертификаты в магазине можно было купить какие-нибудь замечательные финские вещи, коллекции обуви и сумок, которые тоже туда поступали».

Элеонора Курринен: «Меня как-то познакомили с кем-то из чекового магазина, я купила себе кофточку, пришла в «Октябрьский» концертный зал. Посмотрела – их 35. Все, кто достал, там и сидели – понимаете, да? Потому что билеты тоже достали. Значит, всё, что доставалось, было у всех, у каждого. И была, конечно, и икра на столе, и напитки были те, которые никто не видел, всё было. Всё было, но на всех рассчитано не было, а только на тонкий слой».

А что делать, если недоступна модная кофточка из чекового магазина или фиолетовые перчатки из Парижа? Единственная радость – это кусок импортной ткани, купленной по случаю. Остается последнее – воплотить свою мечту о новом платье в ателье мод. В обеденный перерыв женщина думает не о еде: ей нужно успеть доехать до ближайшего ателье мод, обсудить облюбованный фасон, снять мерки и как ни в чем не бывало вернуться на работу.

Татьяна Игнатьева: «Клиент приходит и говорит: „Я хочу вот что-нибудь такое, без крыльев, с перламутровыми пуговицами. Красивое, воздушное, чтоб я была самая красивая, самая прекрасная, замечательная и чтобы все попадали штабелями”. Ну в этом случае у нас в штате работал практически всегда художник».

Ателье делятся на классы: ателье люкс, первой и второй категорий, в зависимости от квалификации портных и закройщиков, но, как и всё остальное производство, ателье – часть плановой экономики, и от них требуют определенного количества выполненных заказов.

Элеонора Курринен: «Сейчас многие, может быть, не понимают: бригада шила платья, как Райкин когда-то рассказывал. Вышли сто человек, и кто-то наспех пуговицы пришивал. Я сказала, что я никогда в жизни не отдам свое платье в бригаду, никогда. Я должна его делать сама. Ну и постепенно я шила сама, была независима. Потом стала тогда эта профессия называться самокрой: сама кроила, сама шила».

Юлия Демиденко: «Передавались друг другу адреса и телефоны портних конкретных и закройщиков, которые работали не важно где, важно, что они были мастера своего дела».

У частной портнихи, помимо ее безусловного мастерства и вкуса, есть еще одно преимущество – так называемый приклад. Это кружева, ленты, пуговицы, манжеты, иногда оставшиеся еще с дореволюционных времен. Но есть одна проблема: мастерская частной портнихи находится в комнате коммунальной квартиры, что не афишируется даже среди соседей, ведь частное шитье в СССР запрещено.

Обложка журнала «Шейте сами», 1980 г.