Поздние ленинградцы. От застоя до перестройки

Анатолий Васильев:«Рок-опера „Иисус Христос – суперзвезда” – гениальная музыка просто. Здорово сделано: исполнение совершенно фантастическое. Мне стало завидно: что мы хуже, что ли. В 1975 году мы были на волне. Но я уже чувствовал какой-то спад зрительского интереса. У нас по-прежнему были аншлаги, но к тому времени появилась уже масса конкурентов. В 1966 году мы были одни на весь Советский Союз, а в 1975-м ансамблей – тьма. Причем все они похожи один на другой. Публике хотелось чего-то нового, и я это чувствовал».

Александр Журбин: «Толя Васильев купил коньяк, он был из нас самый богатый. Коньяк стоил пять или шесть рублей, он мог это себе позволить. Димитрин вообще нигде не работал, я был аспирантом. Мы взяли бутылку коньяка и пошли ко мне домой. Я жил в коммунальной квартире недалеко от Лермонтовского проспекта. Пришли, сели и стали говорить о нашей рок-опере».

Юрий Димитрии: «Что такое рок-опера, я тогда понятия не имел. Я человек академический, а не эстрадный, поэтому меня несколько удивил выбор Журбина».

Самым трудным оказывается выбор сюжета. Соавторы отправляются в загородный дом отдыха Союза композиторов в Комарово, перебирают множество вариантов. Диапазон – от Шекспира до Павки Корчагина.

В конце концов Александру Журбину приходит в голову продуктивная мысль. «Орфей и Эвридика» – знаменитый античный сюжет. Очень ленинградский по духу, в нашем неоклассическом городе античность на каждом шагу. Кроме того, известно, миф использовали Глюк, Берлиоз, Оффенбах. Каждый раз с огромным успехом.

Александр Журбин:«Подошел к роялю и сыграл: „Орфей полюбил Эвридику, какая старая история, Орфей, Орфей, Орфей и Эвридика”. Они спросили: „Что это?” Я сказал: „Это начало нашей будущей оперы”. В голове Зевса, как говорится, родилась Афина Паллада».

История Орфея, пытавшегося вернуть из царства смерти свою возлюбленную Эвридику, созвучна любой эпохе. Еще в XVIII столетии она вдохновляет Кристофа Виллибальда Глюка, за чем последовала реформа европейского оперного искусства. В начале XX века сюжет воплощается в авангардистском фильме Жана Кокто. В 1974 году либреттист Димитрии старается придать теме Орфея новый смысл. Драма Орфея воспринимается им как драма таланта, который испытывается публичной славой.

Юрий Димитрии:«Они любили друг друга. Потом он пошел участвовать в конкурсе, стал другим. Она его не узнала и, чтобы не мешать его карьере, она ушла, то есть умерла. Он потерял ее навсегда. Совсем коротенькая история. Потом это всё было придвинуто к ситуации „Поющих гитар”, это ведь опера о поющих гитарах: конкурс, певцы, песни о любви бесконечные».

Александр Журбин:«Конечно, Юрий Георгиевич очень мощный либреттист, он стал писать либретто довольно быстро. А я вслед за ним писал музыку. Буквально так: он первую сцену написал, а я – музыку. Он написал вторую сцену, а я – музыку. Мы написал первый акт».