Поздний экспресс

Чем ближе к защите, тем более уплотняется время. Часов в сутках всё меньше, а дел всё больше. Вик запретил себе думать обо всем, кроме диплома. Потом, если уж так приспичит, потом. Как ни странно, получалось. Помогал вредный Тепеш и собственная гордость. Сколько можно, в конце концов? Вот теперь-то яснее ясного: ловить и ждать ему нечего. Хлебнул унижения не то что ложкой – полным ковшом экскаваторным. Уезжать, забывать, вычеркивать. Отчетливо понимал: будет больно. И возможно, он пожалеет о том, что уехал, что она так далеко, и невозможно сесть на автобус и приехать, вот просто так, потому что хочет видеть. Нет, они будут далеко друг от друга. Только так можно ее вырвать из души, из сердца. С кровью, по живому. Но именно там, через огромный океан от нее у него есть шанс пережить изъятие токсина по имени «Надин Соловьева» из своей крови. Чем дальше, тем лучше. Дотерпеть бы только до этого времени. Но сначала – диплом.

Сессия случилась, как всегда, внезапно. Впрочем, для Надиного грустного и вдумчивого настроения это было как раз кстати. В кои-то веки она занималась и готовилась едва ли не с удовольствием. Ничто не отвлекало. Кроме совершенно несвойственной ей грусти, даже тоски. Смертельно хотелось позвонить Вику. Но что сказать? Все слова казались пустыми, неправильными, ненужными. Спасибо, что помог? Абсурдно. Извини, что так получилось? Глупо. Я скучаю по тебе? Стыдно.

И оставалось лишь одно – забивать голову фактами из истории международного права. В наушниках играло нечто страшное и громкое из той папки, куда Вик ей как-то записал свою любимую музыку. Почему-то сейчас ей даже нравилась эта музыка. Созвучно было. Внутреннему душевному настрою. Единственное, что радовало: здоровье восстановилось полностью. Хоть что-то.

Утро. У Нади сегодня первый экзамен в сессии. Вся семья дружно на кухне, Надя под папино ворчание завтракает кофе и шоколадкой.

– Я не могу перед экзаменом есть, пап, – оправдывается она. – Ты же знаешь.

– Начинается, – вздыхает Станислав Александрович. – Как сессия, так никто ничего дома не ест. Волнуешься, что ли?

– Нет, – качает головой Надя. – Я готова стопроцентно. Даже не сомневаюсь, что сражу Андрея Рудольфовича наповал своими знаниями.

– Скорее уж длиной и разрезом юбки, – смеется Люба.

– И этим тоже, – демонстративно закидывает Надя ногу на ногу. – На экзамен надо приходить во всеоружии.

– Иногда я завидую Олегу, – усмехается Соловьев. – Один ребенок, и тот в мини-юбках на экзамены не ходит наверняка.

Люба звонко хохочет, едва не давясь кофе.

– Ой, – аккуратно, чтобы не размазать тушь, она вытирает выступившие слезы. – Я представила себе Витьку в мини-юбке. А что? У него ноги длинные…

Улыбается даже Станислав Александрович.

– Как у него дела, кстати? У парня с длинными ногами, а, Надь?

Ей нечего сказать, она понятия не имеет, как у Вика дела, они не говорили с того раза. Но неожиданно отвечает мать:

– Баженовы, слава богу, отмучились. Виктор вчера диплом защитил.

Надя замирает, не донеся чашку до губ. Чёрт, а она и не знала!

– И как? – интересуется отец.

– Ой, мы вчера с Женей наскоро поговорили. Всё нормально, насколько я поняла.

– Значит, Виктор уже с дипломом?

– Еще нет. Послезавтра у них торжественное вручение дипломов. Женя жаловалась, что Витька им запретил приходить на вручение. Он же у них жутко самостоятельный.

– Ну а что? – пожимает плечами Станислав Александрович. – Вырос уже, не мальчик, взрослый мужик.

– Ой, ну скажешь тоже – мужик, – не соглашается Вера Владимировна.

– Конечно, мужик. Витька у них настоящий парень уже, нормальный, адекватный, с головой дружит. За него можно быть спокойным. В отличие от наших… красавиц.

– Спасибо, папа! – сказали Надя с Любой хором.

– Пожалуйста, девочки, – невозмутимо ответил отец.

Обо всем, услышанном за завтраком, Надя позволила себе подумать после экзамена. Уже после того, как распрощалась, наконец-то, с Андреем Рудольфовичем, которого действительно покорила и своим уровнем знаний, и мелькавшим в разрезе юбки стройным бедром, обтянутым черными колготами. Как бы то ни было, первая в эту сессию пятерка уже красовалась в зачетке. Но вместо радости в голове был сумбур.

Ее самый близкий друг. Тот, к кому она пришла, когда ей было плохо и страшно. Вектор, Витька, Вик. Вчера защитил диплом, а она об этом даже не знала. Трещина между ними уже достигла размеров пропасти? Неужели ничего нельзя сделать, и они теперь совсем чужие люди?

Черта с два она это так оставит! Она не привыкла бегать от проблем, и не выносила недомолвок. Ее хороший друг получает диплом. И она придет и поздравит его!

Принятое решение мгновенное подняло ей настроение. Просто потому, что она теперь знала – послезавтра она увидит Вика. Как мало ей, оказывается, нужно было, чтобы чувствовать себя почти счастливой.

Глава девятая