Поздний развод

– Она уже крепко спит, – сказал я, – может, ты не станешь ее купать?

– А что, она это не любит?

– Когда как. Ей нравится, если мама при этом напевает ей что-нибудь.

Было ужасно странно говорить подобным образом с моим новым дедушкой, такого я даже представить себе не мог. Малышка все еще спала у дедушки на коленях, похоже было, что знакомство с пирогом и шоколадом на самом деле утомило ее. Дедушка сидел в задумчивости. Я был уверен, что он тоже боится связываться с купанием малышки, но когда он в очередной раз принюхался к ней, его сомнения кончились.

– Мы должны это сделать, – сказал он, – а ты поможешь мне.

– Ладно, – сказал я, – ты только учти, что она проснется и снова начнет орать.

– Как-нибудь переживем. Когда тебе было столько же, твой отец и твоя мама однажды оставили нам тебя в Тель-Авиве и ты кричал всю ночь напролет, твоя бабушка ни на минуту не сомкнула тогда глаз.

– Она беспокоилась обо мне?

– Можешь не сомневаться.

– Тогда она тоже была больна?

– Конечно нет.

– А почему папа и мама привезли меня к вам в Тель-Авив?

– Просто хотели чуть-чуть от тебя отдохнуть.

Он снова нагнулся и принюхался к спящей малышке. Выглядело это так, словно запах должен был подсказать ему, что следует делать дальше. А мне вдруг пришло в голову, что я и в самом деле подхватил от бабушки какую-то заразу, ведь она болела уже тогда. И тут же что-то защемило у меня в груди возле сердца… Нет, даже не возле, а в самом сердце. Почему папа с мамой решили вдруг оставить меня у них? Здесь дедушка поднялся и положил Ракефет в ее кроватку, а я стал показывать ему, где что лежит и как мама наполняет ванночку, после чего он раскрыл все дверцы шкафа и начал доставать оттуда детскую одежду и соски, мыло и полотенца, и странно было видеть, как умело и быстро он разбирается во всем, не задавая лишних вопросов; доставая каждый раз какую-нибудь вещь, он ее обязательно нюхал, расстегивал и снова застегивал пуговицы и проверял, как ходят молнии. И когда я протянул ему кусок мыла, он, конечно, тоже обнюхал его, а потом я помогал ему наполнять ванночку, а он тем временем, отыскав электронагреватель, включил его на полную мощность. В конце концов мы разыскали термометр и опустили его в воду, но как определить нужную температуру, не знали, похоже, ни он ни я. Тогда он отправился за очками, нацепил их на нос и уставился на термометр, но мне показалось, что дальнейшие наши действия он представляет слабо. Так или иначе, он велел опустить мне в ванночку с водой руку и сказать ему, что я чувствую, а сам понемногу подливал кипяток, посматривая на меня. Хватит, сказал я ему, уже вполне горячо, и он вслед за мной сунул в ванночку руку. Вполне горячо? Да вода просто ледяная, с ума ты сошел, что ли? И он велел принести мне из кухни чайную ложечку и ею в дальнейшем все время пробовал воду в ванночке на вкус. В конце концов он получил то, что хотел, и отправился за малышкой, которая крепко спала, завернувшись в свою пеленку, звонил телефон, я уже собрался снять трубку, не надо, не бросай меня сейчас, сказал он, ты мне очень нужен. И он велел мне прикрыть дверь, ведущую в ванную.