Позднорожденные. Том 2

Макидарец указал на нее кивком головы.

– Только не говори, что это твоя ханти, – все посмотрели на Линара, ожидая ответа.

Софи гневно отвернулась и стала глядеть на музыкантов. Ее потряхивало от ярости, от вида беззаботного наглого макидарца, что совершенно безнаказанно собирался пировать. А то, что он разговаривал с Линаром, и тот ничего не имел против, поднимало градус кипения Софи до невиданных высот.

– Убери это, – Линар отодвинул стул.

Он не улыбался. Что бы за шутка это ни была, она не пришлась ему по душе.

– А, Шахране, столько прекрасных дев из каждого эльфийского града здесь, и ты не почтишь ни одну беседой?

– Эти девы не почтили беседой меня ни разу за всю мою жизнь, с чего бы мне не отвечать взаимностью? 

Софи не смотрела на него, но она слышала в его голосе легкую горечь.

– Но не сегодня, когда ты принес весть о победе.

– Еще не известно, какую весть я принес – радостную или горестную. Время покажет.

– Ну хватит, Линар! Выбери любую, или я выберу сам.

– Оставь эту затею… – сказал Линар, но Кайране, махнув рукой, уже отошел куда-то в толпу.

Нилан поставил стул для Софи рядом с подлокотником дивана, не слишком любезно оттеснив какого-то эльфа.

– Садись, малыш, и постарайся не слушать этого типа, ладно?

Софи села, но тут же почувствовала себя маленькой девочкой на пирушке взрослых. Большинство эльфов стояли, а, учитывая их рост, они просто загородили ей все кругом.

– Я постою, – сказал Софи и отодвинула стул.

Она сцепила руки в замок и тут поняла, что это та самая «поза ханти», которой ее учил Нилан. Захотелось тут же встать иначе, но Софи удержала этот порыв в узде. В конце концов, она и была ханти.

Эльфы подходили и уходили, пили с Линаром вино. Кто-то говорил добрые слова, соединял бокалы и выпивал. Но были и другие.

Первый эльф что подошел, посмотрел на него молча и осуждающе.

– Приветствую в Сиршаллене, – сказал Линар, вставая.

– И не сможешь приветствовать меня здесь уже никогда, осеннее дитя, – неприязненно сказал эльф.

Он был одет в темно-бордовое – цвета Халтера. Через грудь шел богатый золотой пояс, меч висел у бедра. Он демонстративно поставил свой бокал на стол перед Линаром, не прикоснувшись к вину, и ушел.

Кто-то из свиты потянулся убрать его, но Линар жестом остановил.

Через полчаса Линар выпил не меньше тостов, чем получил нетронутых бокалов.

– Это… скажем так те, кто не одобряют, – пояснил ей Нилан тихо.

– Будь у меня бокал, я бы тоже ему поставила… – сказала Софи.

Нилан усмехнулся.

– Не одобряют способ, моя дорогая, а не цель. Кто-то не желает покидать города, считает, что позорно их отдавать людям на поругание. Кто-то в ужасе, что придется расстаться с ушами и косами, ну а кто-то считает, что нужно было сразу убить всех людей, а не ждать пару поколений, пока они соизволят отойти в мир иной. Некоторые, как видишь, все-таки благодарны нашему Джону. Хоть кто-то..

С Линаром как раз чокнулась эльфийка в ярком золотом венце и белом с голубым платье. Замужняя… – поняла Софи. Разговоры все шли на эльфийском, и Софи мрачно отмечала, что почти все понимает, даже окончания, в которых порой еще немного путалась.

– Последний из сынов Сиршаллена, я чествую тебя в день радости и скорби, – сказала эльфийка громко. – Твоя жидкая кровь – единственная смогла пробиться по жилам народа, что окаменел от позора и унижений. Эта весна горит, как первая после синар, длинной в века. Сегодня все лесные духи пьют за тебя, как и я!

Она осушила бокал до дна и кинула его под ноги. Звякнуло стекло, разлетаясь осколками. Свита Линара взревела одобрительными криками. Эльфийка сделала шаг в сторону. За ней стоял эльф. На вид не старше Линара.

Он сглотнул, шагнул вперед и склонился в поклоне.

– Шахране Линар, – он запнулся, словно забыл, что хотел сказать. Выпрямился. Грудь его ходила ходуном от частого дыхания.

– Говори, чтобы ни было у тебя на сердце. – Сказала Линар. – Как видишь, сегодня я принимаю любые слова, – он обвел рукой скопище наполненных нетронутых бокалов. – И хвалебные и нет.

Эльф сглотнул и бросил взгляд на эльфийку, что выступала до него. Она нежно улыбнулась и сделала маленький незаметный подбадривающий жест.

«Да она же его мать!» – поняла Софи внезапно. Они выглядели как ровесники, но что-то в ее взгляде, та неповторимая нежность, все сказала Софи.

– Мое имя Триас. И я прошу у вас чести служить вам, покуда глаза мои видят свет, – выпалил он и слегка зарделся.

Линар опешил. Софи видела это по его лицу, по тому как он сглотнул и неосознанно чуть не обернулся к Синаю за привычным советом. Опомнился и выпрямился.

– Ты желаешь служить мне? Но знаешь ли, кто я?

– Да, – коротко отрезал эльф. – Вы тот, кто боролся за народ и победил. Тот, кто не сдался, даже когда надежды на него никто не возлагал.

Линар едва заметно усмехнулся.

– Желаешь служить, придется остаться здесь, в Сиршаллене.

– Я готов.

– Придется следовать за мной в мир за лесом, ты готов на это?

– Готов!

Линар улыбнулся.