Позднорожденные. Том 3

Время тянулось медленно. Им принесли еду на подносах. Софи не смогла себя остановить — стояла у решетки и глядела на Линара в его камере. Как давно она не видела его. Как он изменился: резкими стали жесты, холодным взгляд. Все то время пока он ел, Софи стояла и жадно ловила каждое его движение. Только после того, как он строго посмотрел на нее и покачал головой, она отошла от решетки и поела сама.

Ночью она проснулась от глухого голоса и не сразу поняла, что происходит.

Тишина вокруг была абсолютна, только едва слышно гудели провода да камеры на потолке, только трубы урчали где-то внутри стен.

Линар напевал, лежа на своей тюремной койке. На эльфийском.

Софи с удивлением узнала мотив. Это была та самая песня, что она вечность назад играла на рояле Линара в Сиршаллене.

— Ты пообещай мне дальше петь наши песни, что не спеть мне одному... — тихо плыло по коридору. Горло Софи сдавило. Линар, как и говорил, не был хорошим певцом. Но он умудрился переложить слова с общего языка на эльфийский, видно, больше нечем было заняться в одиночестве заточения.

— Мне так хочется здесь многое успеть, просыпаясь, помнить, для кого живу.

Софи с трудом подавила рыдание. Конечно, она знала, что он притворялся. Что все его жестокие слова лишь маска, но вместо облегчения это приносило только больше боли.

Они лежали разделенные почти годом разлуки и десятью метрами стальных решеток и людской и эльфийской ненависти.

— Ты все, что есть… все, что есть у меня.

— Пожалуйста, перестань, — прошептала она и голос умолк. Софи, сглотнув слезы, перевернулась на другой бок и закрыла глаза.

На следующий день Софи снова заковали и повели куда-то. Она ожидала снова оказаться в допросной с большим зеркалом, но ее отвели еще на один этаж ниже. Тут было холодно и тихо, коридоры освещались тускло. У Софи позорно ослабели колени, когда она поняла, куда именно ее ведут.

На двери был массивный металлический засов. Его сдвинули, металл надсадно скрипнул, и Софи почувствовала, как все мужество покидает ее. Вот тут, за этой дверью ей и суждено испытать все те ужасы, что два месяца приходят к ней в кошмарах. Захотелось попятиться и словно маленькая девочка заплакать «Нет! Не хочу! Не надо!». Если бы она хоть на волосок верила, что это может помочь, в эту секунду не раздумывая стала умолять. Но помочь это точно не могло.

Конвоир толкнул ее в спину, и Софи прошла в дверь.

Комната наводила неконтролируемой жути. Это была пыточная и никак иначе. Полы и стены были облицованы кафелем, с потолка свисали несколько колец на железных цепочках. По стенам тянулись плотно закрытые шкафа, о содержании которых Софи отчаянно молилась никогда не узнать. В центре в полу был металлический сток, а на стене висел душ с длинным — метра два не меньше, шлангом.

«Чтобы смывать кровь по всей комнате, с пола, со стен», — поняла Софи и похолодела. По центру комнаты под яркой лампой стояло мощное стальное кресло с расстегнутыми металлическими и кожаными креплениями для рук на подлокотниках и ног на ножках и полу. Походило на электрический стул. Едва увидев его, Софи чуть не лишилась чувств.

Конвоиры вышли, зато вошел Альберт Рош. Он обошел помещение, с неприязнью косясь на железный стул, прикрученный внушительными болтами к полу.

— Здесь можно говорить открыто. Нет камер и прослушки, — сказал он, и Софи заметила, как слегка расслабились его плечи. — Не хотелось бы, чтобы вы оказались здесь, София.

— Линар был тут? — вырвалось у нее.

— Сотни раз, — бросил Рош и в его голосе Софи послышался странный холод. Словно ему было действительно неприятно говорить об этом.

— Что мне сделать, чтобы не оказаться здесь? — Софи презирала себя за эту искорку надежды в собственном голосе. А в голове все отчаяннее трещала паника: ничего ты не сделаешь. Ты окажешь тут. И эти вот кожаные ремни пристегнут руки, а эти ноги. И твоя кровь потечет по полу вон в тот сток.

— Попробуйте его убедить. Он может дать нам информацию в обмен на вашу жизнь.

— Информацию, — бесцветно повторила Софи.

— Да. Нам нужно все, что известно об этом вирусе. Где его производили, кто именно, как его остановить. Где взять чистый образец. Мы в очень сложном положении, София. Прогнозы аналитиков очень неутешительные. Уже через двадцать лет дефицит рабочей силы начнет сказываться на всех областях экономики. Через тридцать придется остановить водоочистительные сооружения, буровые установки, шахты, сбросить воду с дамб. Оросительные каналы опустеют, другие области затопятся. После этого бензина хватит лет на пять не больше, дальше автомобильное сообщение умрет, авиа и железные дороги и того раньше. В городах начнется адский голод, эпидемии, паника. Не останется компетентных специалистов: медиков, физиков, химиков. Начнется консервация АЭС. Электричество станет роскошью. Мы вернемся в каменный век. Если, конечно, вообще проживем столько. Не исключен вариант множественных войн и терактов. Атомные взрывы, беспорядки, фанатики. Такое вот нас ждет будущее, если мы не остановим этот вирус. Не слишком приятная картина, да?

— Да. Для людей, — добавила она зачем-то.