Позднорожденные. Том 3

— А для эльфов? Думаете, будут скрывать виновных? И что с ними сделает разъяренная людская толпа?

— А это уже выбор людей — открывать эту правду или нет. Вершить суд или нет. Не подумайте, что я оправдываю его методы, но Линар пошел на это не потому, что сумасшедший. Мы сами вынудили его.

— Вынудили? — Рош хохотнул. — Что ж не сказать, что мы были мягки с эльфами. Признаться, я думал, что они на привилегированном положении. Закон для них не писан, но все оказалось куда проще и грязнее, да? Об этих тайнах ты тоже в курсе? — прищурился Рош.

Софи недоуменно пожала плечами.

— О том, зачем Вечный Принц таскается в Кайрин.

— Нет. Об этом я ничего не знаю, — Софи было совершенно безразлично, поверит он ей или нет. Она смотрела на металлический стул, к которому «сотни раз» пристегивали ее Джона. Снова, и снова, и снова. И в груди, где-то очень глубоко, гораздо глубже ее страха, маленькой червоточинкой зародилось что-то очень темное, страшное, то, что ей еще не доводилось чувствовать. Ненависть к тем, кто делал это с ним. Ненависть к этим людям.

— Если до этого дойдет, а я очень надеюсь, что нет, ты увидишь их своими глазами, — мрачно сказал Рош. — Но я надеюсь, что не дойдет, София. Если эти люди доберутся сюда и нам нечего будет им дать, они не станут церемониться с тобой, как не стали с ним.

— Что с ним делали? — прошептала Софи. Лицо Роша закаменело.

— Ему причиняли боль, — сказал он скупо.

— Линар очень упрямый, — Софи смотрела на Роша и гадала, притворяется ли он ее другом. Еще один задушевный разговор, чтобы вытянуть из нее что-то?

У Софи екнуло в груди, ведь то же самое ей говорил Нилан.

— Не хочу смотреть, как тебя пытают, София. Можешь не верить, но мне от этого не по себе. Такие методы не делают нам чести, как сказали бы наши остроухие друзья. — Рош не улыбался.

— Полагаю, нам всем придется на это посмотреть, потому что Линар вряд ли заговорит, — Софи поняла, что верит в это. Что он в первую очередь поставит народ, даже если ее будут убивать на его глазах. Оставалось надеяться только на Нилана и остальных, но ночь минула, а их нет. Он клялся, что придет как можно скорее, и вот не появляется.

— Как? — Софи хмыкнула.

— Не знаю. Это ты жила с ним полгода, спала с ним, ходила с ним на эльфийские вечеринки. Ты знаешь его.

— О... — Софи усмехнулась. — Я думала, что знаю его. Это большая разница.

— Но тебя он не убил, — Софи пожала плечами. — Мог, но не убил. Я видел записи с камер и был в том номере, в котором убили эту Фелис, с которой вы летели. Он хладнокровно застрелил ее, но тебя увез. Так ведь было дело?

Софи отвела глаза.

— Я говорила, что не видела лица убийцы. Вы же читали мои показания.

— Да-да, не хотела вешать на него труп, оно и понятно. Несмотря на вчерашнее представление, у меня складывается впечатление, что вы двое очень друг другу небезразличны. Это так?

Софи молчала. Небезразличны. Как сухо и многозначительно звучали эти слова. Ненавистны — это ведь тоже небезразличны.

— Я уже ни в чем не уверена, — пробормотала она.

— Послушай, я понимаю, вы рассчитываете, что ваши друзья эльфы, которые заставили тебя украсть чертову зубную пасту придут и спасут вас, — раздраженно сказал Рош. Сердце Софи остановилось. — Но этого не будет. Мы в самом охраняемом месте в центральной части страны. Им сюда ни за что не подобраться понимаешь? Не смогут они вам помочь. И твоя жизнь в твоих руках, София. Ты понимаешь?

Софи, онемев, стояла и не знала, что говорить.

— Но даже если они каким-то чудом и проберутся сюда, что будет для них самоубийством, они вытащат его и только. Плевать им на тебя. И, разумеется, никто из них и пальцем не пошевелит ради какой-то смертной девчонки.

Софи молчала, но из глаз предательски потекли слезы. Ей не хотелось верить этому, но в этот момент, стоя около пыточного стула, она на страшное мгновение поверила. Что все это правда. Что даже если Линара спасут, то ее бросят. Потому что им, благородным эльфам до нее нет дела — она же чумной котенок и только. Поверила, потому что знала — все, что было сделано, было сделано ради Линара

Шахранэ Сиршаллена. А она всего лишь средство, инструмент, собака на охоте. И если ее загрызет матерый волк — так что с того, для того и держали.

Софи хотела пройтись, но кандалы помешали, да еще и нога наступила на сток. Представив, как тут смывают кровь Линара после пыток, Софи чуть не потеряла сознание.

— Я не хочу, — прошептала она. Не хотела она оказаться в этом стуле и не хотела умирать. К глазам подступили жгучие слезы обиды. Так обидно было умирать вот так — молодой, ни в чем не повинной. Почему она тут? За что?!

— Ну-ну... — Рош придержал ее, похлопал по спине. — Рыданиями тут мало чем поможешь.

— Я хочу уйти отсюда, — искренне прошептала Софи. В этот страшный момент, момент ужаса, слабости, отчаянного животного страха за свою жизнь, ей было даже все равно одна она уйдет или с Линаром. Рош понял ее по-своему и вывел из комнаты.