Позднорожденные. Том 3

Замок славился системой сложных подземных лабиринтов, выбраться из которых было почти невозможно. Зайдя туда, ты попадал в ловушку из заблокированных стальными дверями и решетками коридоров. Но эльфы сильны и живучи, так что на самый крайний случай была система затопления. Поворачивали гигантское колесо, и вся мощь небольшой дамбы затапливала подземелье. Эльтан знал, что во время войн люди топили Тростен трижды. Сколько эльфов и людей умерло в этих каменных ловушках, он не хотел и думать.

Сейчас, разумеется, никто и не думал заниматься такой ерундой. Зачем топить, если можно пустить газ? Как только пленники сделают хоть что-то неблагоразумное — их просто усыпят как животных.

Только двумя не стали бы жертвовать — кем-то из «консулов» и, конечно же, им, Эльтаном Сиршалленским, драгоценным билетом в вечность, на убийство которого был наложен величайший монарший запрет.

Пронести с собой респираторы или оружие было невозможно — на входе всех тщательно обыскивали. А значит, все нужно было добыть боем — быстро и тихо. И только после того, как он увидит Линара, иначе его будет не найти в лабиринтах.

Оставалось только попасть туда к Линару, и тогда уже можно будет штурмовать. Но его, разумеется, не хотели везти к брату. Зачем бы?

Он предложил им Синая в обмен на Линара. Разумеется, тот был далеко, в Сиршаллене и мог при нужде скрыться в лесах. Эльтан знал, что ментор скорее умрет сам и потащит за собой хоть всех эльфов разом, чем станет игрушкой людей, но людям об этом знать было необязательно. Эльтан предложил обмен, раз уж Шахранэ все равно молчит. Есть ли разница будет он мертв или жив, а вот Синай — очень весомая фигура и будет нелишним, в связи с надвигающимися событиями. Он сделал вид, что понимает, что ментора все равно скоро притащат силой, так не лучше ли связать старого эльфа словом, которое он сам не посмеет нарушить, так же как не смеет Эльтан? А взамен — жизнь жалкого полукровки. Но он хочет увидеть Шахранэ и убедиться, что тот жив. То, что на слово никто никому не верит, было давно уже понятно.

Они давно хотели заполучить старейшего знаменитого эльфийского ментора. Подумали, взвесили и согласились. Эльтан не тешил себя наивными надеждами на их честность. Ему могли показать Шахранэ, а потом пустить ему пулю промеж глаз просто в назидание — не пытайся торговаться с нами, эльфийская тварь. Он уже слышал это и не раз, но продолжал торговаться, и иногда получалось спасти одну или две жизни. Для них — ничто, для него крохи, что позволяли жить и все еще считать себя частью народа, а не мерзким предателем.

Был ли он все еще на стороне эльфов? Мог ли он считаться эльфом после всего, что стерпел и снес? Любой бы прежде умер, чем позволил так унижать себя, а он стерпел. Стерпел раз, второй... сотый.

Они закончили есть и вышли с Сетаном из дома. Ехать было не слишком далеко, минут двадцать. Еще один роскошный дом, не хуже, но и не лучше прочих, только охраны побольше, да забор повыше. Соседи считали, что это дом какого-то политика и были правы отчасти.

Эльтан с Сетаном ждали в холле, пока не появился он. Реджен.

Эльтан помнил его семилетним мальчиком. Это было очень давно.

— Все в сборе? — консул зевнул и забрал волосы в небрежный хвост. Эльтан промолчал. Сетан дружелюбно улыбнулся.

— Погода славная, консул. Я уверен, полет пройдет спокойно.

— М-да? Возможно. А ты что молчишь, Эльтан?

— Мне нечего сказать, — ответил он и понял, что переходит грань, позволяет чувствам прорваться в тоне голоса. Эльтан ненавидел Реджана Долмаха.

Его настоящее имя давным-давно не звучала в стенах этого дома. Консулы предпочитали что-то современное, то что вошло в моду тогда, когда им следовало бы родиться. Кажется, в последнее время обслуга называла его Стивеном Теччи, но Эльтан мог и ошибаться. Он не звал их по имени. Не сильно ему это помогало, но хоть как-то удерживало на плаву собственную растоптанную гордость.

— Надо же, Кайранэ дуется, — самодовольно улыбнулся Реджан. — Ну, не надо. Ты знаешь, что я мог давно убить вашего полукровку, но сдерживался.

Эльтан молчал. Он прекрасно представлял себе как именно Реджан «сдерживался» с Линаром. Несколько месяцев уже Эльтан с замиранием сердца ждал известия, что неразговорчивого Линара убили. Наверное, тогда бы пришел его черед.

О, его бы не стали сажать на дыбу или выдирать ногти. Просто расстреливали бы по десять эльфов за каждый час молчания. Его слабость давно знали — эльфы. Ему не все равно было, здравствует ли его народ. Слабостей Линара еще не успели изучить, так что испытывали его самого.

Когда-то лет сто пятьдесят назад Эльтан вышел из себя. Он убил консула и ушел на вокзал, намереваясь сесть в поезд и поехать в Долгабеш, добраться до Сиршаллена хоть пешком и будь что будет. Пусть бомбят, пусть убивают, но хоть можно будет ответить со всей яростью.

На перроне он опомнился. В Сигайне жила в тихом спокойствии Мелана. Что будет с ней, с Матерью народа? Кто защитит их?