Позднорожденные. Том 3

— Входи, — разрешила Софи, не вылезая из-под одеяла. Она знала, что это Линар. Чувствовала это, словно фантастический медиум. Софи зажмурилась и закрыла глаза. Как бы пережить эту ночь.

Джон вошел, закрыл дверь, но задвижку Софи не услышала. Дальше прятаться с головой под одеялом показалось ей не слишком уместным, так что она приподнялась.

— Привет, устраивайся, — кивнула на половину узкой койки. Вдвоем тут можно было лечь, разве что тесно прижавшись.

— Я не стесню тебя, не беспокойся, — Линар прошел и заглянул под кровать. Там нашлось второе одеяло. Расстелил его на полу.

— Джон... — вздохнула Софи. — Ну хватит! Ложись, давай.

Он внимательно поглядел на нее, словно проверяя, что именно она имеет в виду, и строго спросил:

— Ты предлагаешь мне свое ложе?

Софи вспыхнула.

— Я предлагаю тебе не заниматься ерундой, лечь сюда и спать! Если ты решил, что я тут вся к твоим услугам, то ошибся! — София закуталась в свое одеяло и отвернулась на другой бок.

Она ждала, что матрас прогнется под его весом, но судя по шорохам, Джон устроился на полу. Софи минут пятнадцать упрямо лежала, пытаясь уснуть, но потом перекатилась на другой бок и, свесившись с койки, посмотрела на Джона. Он лежал внизу, рядом с кроватью.

— Ну и?

— Что? — раздраженно поглядел на нее.

— Считаешь это умно?

— Спать рядом с девой, что тебя ненавидит? Нет, неумно.

— Думаешь, буду душить тебя подушкой? — Софи улыбнулась.

— Тебе это не нужно, — Линар демонстративно закрыл глаза. Софи вздохнула и устроилась так, чтобы видеть его. Несколько минут Линар лежал как каменное изваяние, но потом все же открыл глаза.

— Да? — голос звучал надменно.

— Просто смотрю.

— На что?

— На тебя, дурака, — огрызнулась София.

— Почему ты меня оскорбляешь?

— Я же любя, — сказала и осеклась. Проклятый язык! — То есть, не со зла.

— Хватит, Софи. Прошу, спи. Не говори со мной, если не хочешь сказать… — он умолк.

Софи отвернулась. Джон через несколько минут поерзал, устраиваясь удобнее. Она лежала, постукивая пальцами по подушке, слушая его тихое дыхание в темноте.

Он прав. О чем им говорить, если она не может его простить. Злится, ненавидит. Все бессмысленно. Сделанного не воротишь. Или?..

Софи снова перевернулась и посмотрела на Линара:

— Джон.

Он не ответил, только горестно вздохнул и открыл глаза.

— А ты мог бы остановить это все? Скажи правду, это возможно? Хотя бы один призрачный шанс, он есть? Только, пожалуйста, не ври. Не ври, я тебе этого не прощу.

Линар грустно опустил веки и глубоко вздохнул.

— Нет. Я это остановить не могу.

Софи растерянно заморгала. В глубине души она была уверена, абсолютно уверена, что вся эта история с вирусом не случится. Что плану Джона что-нибудь да помешает.

— Но ведь... этого не может быть. То есть, нет никакого шанса? Ни единого?

Линар долго молчал.

— Я не знаю такого пути. Но я не единственный на этой земле, Софи. Есть вирусологи, ученые, они будут пытаться.

— И? У них получится?

— Уже не получилось. На меня работали лучшие. Я разделил их на две группы, — он улыбнулся, явно гордясь собой, а у Софи болезненно сжалось все внутри. — Первая команда разрабатывала вирус, а вторая искала к нему лекарство. Я выпустил тот, лекарства к которому не смогли создать. Они верили, что творят благо для людей. Люди так часто не видят, куда именно вкладывают свои силы. Лишь бы на их банковский счет регулярно падала круглая сумма. А для чего и для кого они трудятся. Знают ли они об этом? В большинстве своем нет. Даже не догадываются. Они словно спят, Софи. Спят с открытыми глазами. Бегут, бегут, бегут, глядя себе под ноги. Твой мир так уродлив, суетлив, в нем правит алчность и нажива. Стоит ли горевать о нем? Почему ты не хочешь даже попытаться понять меня? Ты ведь видела теперь, как мы живем? Как живет... жил Эльтан, — Джон поправился, и все бахвальство слетело с него. Лицо его осунулось от горя.

— Мне очень жаль, Джон, — прошептала Софи.

— Он сделал выбор сам. Лучше уж так, чем спать в вечном синар в подвале у консулов. Я понимаю его. Я тоже жаждал смерти там. Каждый день молил о ней духов, но она все не приходила. Наши тела сильны, иногда нам на беду.

Он протянул руку и подхватил ее короткий вьющийся, выкрашенный в темный локон.

Софи замерла. Оттолкнуть его руку было слишком мелочно, да и не оскорбляло ее ничем это прикосновение. Притворяться перед Линаром недотрогой и мысли не было.

— Странно видеть тебя другой, — прошептал он, растрепав локон в пальцах на отдельные волоски.

— Покрашусь обратно.

— Нет, не только волосы. Глаза. Ты изменилась.

— Мы оба изменились.

— И этого все равно недостаточно, да? — Линар посмотрел на нее с мукой. Софи взяла его ладонь и задумчиво прижала к лицу. Она словно проверяла себя — что почувствует? Почувствует ли что-то?

Ей было очень спокойно и тепло от ощущения его руки. Она хотела бы держаться за него всегда, и это было ей яснее ясного.