Поздравления. Том 2й

Явления эти наблюдались повсеместно. Каждая Чека как бы имела свою специальность. Специальность Харьковской Чека, где действовал Саенко, было, например, скальпирование и снимание перчаток с кистей рук. Каждая местность в первый период Гражданской войны имела свои специфические черты в сфере проявления человеческого зверства. В Воронеже пытаемых сажали голыми в бочки, утыканные гвоздями, и катали. На лбу выжигали пятиугольную звезду; священникам надевали на голову венок из колючей проволоки. В Царицыне и Камышине – пилили кости. В Полтаве и Кременчуге всех священников сажали на кол. «В Полтаве, где царил «Гришка-проститутка», в один день посадили на кол 18 монахов». «Жители утверждали, что здесь (на обгорелых столбах) Гришка-проститутка сжигал особенно бунтовавших крестьян, а сам… сидя на стуле, потешался зрелищем». В Екатеринославе предпочитали и распятие, и побивание камнями. В Одессе офицеров истязали, привязывая цепями к доскам, медленно вставляя в топку и жаря, других разрывали пополам колесами лебедок, третьих опускали по очереди в котел с кипятком и в море, а потом бросали в топку.

Формы издевательств и пыток неисчислимы. В Киеве жертву клали в ящик с разлагающимися трупами, над ней стреляли, потом объявляли, что похоронят в ящике заживо. Ящик зарывали, через полчаса снова открывали и… тогда производили допрос. И так делали несколько раз подряд. Удивительно ли, что люди действительно сходили с ума. О запирании в подвал с трупами говорит и отчет киевских сестер милосердия. О том же рассказывает одна из потерпевших гражданок Латвии, находившаяся в 1920 г. в заключении в Москве в Особом Отделе и обвинявшаяся в шпионаже. Она утверждает, что ее били нагайкой и железным предметом по ногтям пальцев, завинчивали на голову железный обруч. «В Керенске палачи чрезвычайки пытают температурой: жертву ввергают в раскаленную баню, оттуда голой выводят на снег; в Воронежской губернии, в селе Алексеевском и других жертва голой выводится зимой на улицу и обливается холодной водой, превращаясь в ледяной столб»… Превращение людей в ледяные столбы широко практиковалось в Орловской губернии при взыскании чрезвычайного революционного налога; в Малоархангельском уезде одного торговца (Юшкевича) коммунистический отряд за «невзнос налога» посадил на раскаленную плитку печи села Белобородки; сажали в большой котел, который раскаливали докрасна; помещали в трубу с набитыми гвоздями и сверху поливали кипятком. Плюс пытка «горячим сургучом», о которой рассказывают очень многие в своих воспоминаниях о Киеве…

Про «работу» ЧК в Закавказье: «В глухих, сырых и глубоких подвалах помещения Чека целыми неделями держат арестованного, предназначенного для пытки, без пищи, а часто и без питья. Здесь нет ни кроватей, ни столов, ни стульев. На голой земле, по колено в кровавой грязи, валяются пытаемые, которым ночью приходится выдерживать целые баталии с голодными крысами. Если эта обстановка оказывается недостаточной, чтобы развязать язык заключенного, то его переводят этажом ниже, в совершенно темный подвал… следственной комиссии Сущево-Мариинского района в Москве… Тут избивали людей до потери сознания, а затем выносили без чувств прямо в погреб или холодильник, где продолжали бить с перерывом по 18 часов в сутки. На меня это так повлияло, что я чуть с ума не сошел». Через два месяца мы узнаем из «Правды», что есть во Владимирской ЧК особый «уголок», где «иголками колют пятки».

Трибунал опросил отряд особого назначения при Чека… Оказалось, что истязания и пытки – обычное явление, и применялись в Чека как общее правило. Жгли горячим сургучом ладони, предплечья, лили сургуч на затылок и на шею, а затем срывали вместе с кожей… Секретный циркуляр ВЧК, в котором, между прочим, говорилось, что если при производстве дознания или предварительного следствия к сознанию обвиняемых не приведут очные ставки, улики и «обычные угрозы», то рекомендуется «старое испытанное средство»… В концлагерях: «До чего доходит издевательство, может дать представление следующий случай… Заключенные работали на добыче песка для построек. Работы шли перед окнами дома коменданта, который, увидав из окна, что рабочие сели на отдых, прямо из окна открыл стрельбу по толпе. В результате – несколько убитых и раненых».

Все это происходило в 1921–1922 гг. Об условиях жизни заключенных сам по себе свидетельствует такой поразительный факт, что на 1200 заключенных за полгода приходится 442 смерти!! Подобное же и в уголовке тоже… Левый эсер Шебалин в письме, пересланном нелегальным путем, рассказывает, как его истязали в Петербурге: били по рукам и ногам рукояткой револьвера, мяли и давили глаза и половые органы (до потери сознания), били особо усовершенствованным способом – так, чтобы не было следов, «без крови» (кровь шла горлом)!