Поздравляю! Вы беременны! (СИ)

— Я это поняла, — её глаза полны коварства. И я задумываюсь, почему же Константин не ценит то, что обрёл. Тати — мечта любого здравомыслящего мужика. Такую б найти ещё, а не напороться на… мою бывшую.

— Как это? — удивляюсь я, отгоняя от себя мысли о Рите.

— Я уловила свежий воздух, исходивший от тебя, — она кладёт меню на стол, затем диктует девушке свой заказ. — Чай и тортик.

— Мне то же самое, и еще кофе, пожалуйста, — говорю я. — У нас совместное чаепитие, — смеюсь.

Девушка официантка записывает в своём блокноте наш заказ и оставляет наедине.

— Много кофе, Максим, — замечает Тати.

— Я называю его своей личной дозой. К сожалению, работа выработала во мне потребность в энергетике. А, чтобы не травиться химией, я пью кофе, — объясняю девушке свою привычку.

Тати расслаблено откидывается на спинку стула. Поправляет волосы, убирая их назад. Движения настолько механические, а я замечаю в ней каждую деталь.

— Понимаю, — отвечает она. — В своё время я тоже много пила кофе, пока у меня не случилась тахикардия. Теперь только чай или на край кофе с молоком, но не часто.

— Как у тебя дела с Константином? — вопрос слетает прежде, чем я успеваю сообразить, что слишком рано перехожу опасную зону. От радостного выражения лица у Тати не остаётся ни следа. Она напряжена и мнется с ответом. А я настойчиво жду.

— Он просто хлопнул дверью и ушёл. Я случайно выложила наше с тобой совместное фото в свою соцсеть, — признаётся Тати, виновато глядя на меня.

— Соцсети зло, — констатирую я, прекрасно понимая, что у девушки были два дня кошмарных разборок. Тати снова расслабляется.

— Да и пусть, Максим. Я устала играть в одни ворота. Уже вздохнуть боюсь. Ведь это неправильно! — она откровенна со мной, и мне это дико нравится.

— Тогда просто уйди от него, Тати, — говорю я, и мы смотрим друг на друга.

Глава 10. Максим

Тати не сразу отвечает мне, но я понимаю, что моя прямота немного излишняя. Девушка сама решит, когда будет готова. Я сам долго шёл к тому, чтобы окончательно разорвать отношения с Ритой. Больные отношения хуже любой реальной болезни. Одно дело, что хвору можно таблеткой излечить, а вот другое, когда зависимость трудно вывести из организма.

— Эх, — вздыхает она, поглядывая в окно. Я тоже смотрю туда: снег валит, как не в себя. Огромные хлопья кружат и очень медленно опускаются вниз на асфальт, посыпанный реагентом.

— Уверен, у тебя всё получится, Тати, — говорю я, и мы снова смотрим друг на друга. Девушка расплывается в солнечной улыбке, и глаза сияют лучезарным теплом.

— Спасибо, Максим, — шепчет одними губами, — почему мы не встретились с тобой ранее? — скорее всего вопрос Тати риторический, но я жму плечами.

— Наверное, было не время. Если прикинуть, то последние несколько лет я упорно работал. Практически без выходных. Это, буквально, пару месяцев как я могу теперь себе позволить расслабиться и вот… Провести вечер с тобой, — я мысленно отгоняю от себя дни бесконечного самосжирания. Спасибо Вадиму: вытащил из того места, но я был на грани свихнуться.

— Приятно слышать, — мило говорит Тати. Она снова расслабляется.

И я решаю для себя больше не поднимать тему о её придурочном мужике. Просто в один прекрасный момент он хватится, а Тати с ним не будет. Главное, чтобы девушка вышла из этих отношений более-менее безболезненно.

— Расскажи о себе, Тати, — прошу её раскрасить наш вечер историями из жизни. Она сначала теряется, но потом принимает с энтузиазмом мою мысль.

— Ну мне двадцать восемь, замужем не была, детей пока что нет…, - глаза выдают её хитрую уловку. Я смеюсь, мотая головой. Она вскидывает бровь так, словно я чем-то её удивить успеваю. — Что? Не нравится пролог? — делает серьёзное выражение лица, но все равно не удерживается и хихикает.

Я киваю.

— У нас не свидание, Тати. Мы друзья ведь. Вот например взять меня. Слушай, — Тати продвигается на стуле ближе к столу и кладёт руки поверх столешницы. Она так мило складывает кисти друг с другом и облокачивается подбородком, что я бы всё отбросил к черту, но прямо сейчас поцеловал бы её. Её глаза прикованы ко мне. Идея становится манящей. Я тоже пододвигаюсь, и теперь между нами очень маленькое расстояние равное диаметру восьмидесяти сантиметрового стола.

— Я вся внимание, — Тати вроде не флиртует, но каждое её слово точно вызов моему внутреннему зверю.

Так-так, Максим, соберись, да живо!

— Будучи студентом, мы с пацанами частенько заглядывали к девчонкам одногруппницам на их этаж. И бывало так, что в момент их общего похода в душ, стаскивали все полотенца и прятал их. Визгу было… не передать словами. А злая комендантша Карина Артемьевна такую взбучку нам устраивала. Самое суровое наказание, это когда она о наших подвигах ректору донесла, а тот, нас, второкурсников зелёных, в морг сослал. А мы ж все такие крутые, нам всё нипочем. Вот только после такого похода половина группы отсеялась в первую неделю. Больше мы к девчонкам шалить не лезли, — я вздыхаю, вспоминая былые времена. Тати долго смотрит на меня и хмурится.