Пожар

– То ли он, то ли неведомый сообщник.

– Еще, значит, игрек, – замечает Томин. – Не ис­ключен, между прочим, и зет. Зевака на пожаре – по­мните его? – видел загадочные «Жигули». Подкатили к складу, постояли и умчались. За рулем сидела женщина. Нет-нет, – отзывается Томин на оживление слушателей, – приметы неизвестны. Но сдается мне, сия особа являлась проверить, хорошо ли горит.

– Шурик, не разводи хитростей на пустом месте! – урезонивает Кибрит. – Женщина помчалась звонить по ноль один.

– Если бы, Зинаида, если бы! У пожарных четко: все сообщения дежурному параллельно пишутся на магнитофон. И там зафиксирован только звонок сторожа. Этого самого Николаши!

– Какая модель «Жигулей», твой зевака не разглядел? – спрашивает Томилин.

– Светлая «двойка», универсал.

– У складских ни у кого «двойки» нет, – задумчиво произносит Томилин. – А любопытно бы познакомиться с этой дамой.

– Сомневаюсь, – пожимает плечами Кибрит. – Ну, мне пора.

– Зиночка, подожди, пожалуйста, – останавливает Знаменский. – Есть одно соображение…

– Сомневаться вольно во всем, – продолжает между тем Томин. – Я вот возьму и не поверю, что Николашу усыпили!

– И что предложишь взамен? – живо оборачивается Пал Палыч.

– Сам намешал дряни в чай. И набивался потом со своим термосом: проверьте, мол, что за жидкость, меня споили, я чистенький!

– Ты серьезно? – удивляется Кибрит.

– Нет. Но только потому, что очень он непритворно зевал! А вообще-то ничего нельзя скидывать со счетов. И даму в «Жигулях» тоже. Пламя было яркое, а сколько темного! Каламбур на скорую руку…

– Не столько темного, сколько пока не доказанно­го, – возражает Томилин.

– И темного хватает, – поддерживает Томина Пал Палыч. – Я не зачисляю сторожа в иксы и игреки, однако… Предположим, он скрыл визит какого-нибудь дружка. Дружок в тот вечер просто заглянул проведать. Но у него дурная репутация, поэтому лучше умолчать. Между тем дружок незаметно сыпанул в термос сонных порош­ков, потом под храп Николаши появились прочие друж­ки, вывезли со склада все, что понравилось, а для маски­ровки следов учинили пожар. Опровержения будут?

– Нет, – отвечает за всех Томин. – Правомерная вер­сия. И – благо это по моей части – начинаю изучать Николашину биографию и круг знакомств.

– Пал Палыч! – Кибрит постукивает по циферблату наручных часов. – Время бежит – что ты хотел?

– Прежде всего услышать твое личное мнение. – Зна­менский слегка «подлизывается» к ней ввиду предстоя­щей просьбы.

– Если с женской колокольни, я бы сказала, что этот склад – маленькое бабье царство. Возможны интриги, острая вражда.

– Однако с юридической колокольни к словам «под­жог» и «ревизия» так и напрашивается слово «хище­ние»! – подхватывает Томилин.

– Ладно, – заключает Пал Палыч, – проверять бу­дем все: Николашу, вахтера, образ жизни складских ра­ботников, вариант женской мести и тэ дэ и тэ пэ. Но по линии хищения мы плотно упираемся в вопрос о недо­стаче.

– Документы, естественно, в ажуре, – вздыхает То­милин. – А доказательства огонь скушал. Вот тут и…

– Может, не совсем скушал? – прерывает Пал Па­лыч. – Ничто не сгорает абсолютно бесследно, а, Зина? Насколько я понимаю, для химика сгоревшая пластмасса все-таки пластмасса, а не кожа и не дерево.

– Ну, теоретически…

– А практически? – настаивает Знаменский.

– Да ведь вам нужно количество! Число предметов!

– Мы не будем добиваться, восемнадцать шуб спали­ли или девять. Если недостача, то крупная, иначе бы не жгли!

– Одна шуба или пятьдесят, Зинаида Яновна! – присоединяется Томилин. – В таких пределах можно определить?

– Н-не знаю… Невероятный объем работы – и на пожарище, и в лаборатории… С ума сойти!..

– Зиночка, нет таких крепостей!.. Тем более ты на­чальник отделения, можешь добавить еще группу экс­пертов!

– Пал Палыч, разве моей группы хватит?

– Зинаида, ты никогда нас не подводила! – напоминает Томин.

– Прямо беда с вами… – Кибрит встает.

– Мы договорились? – давит Знаменский.

– Не знаю… попробую, но…

– Сегодня же?

Кибрит взглядывает на часы.

– Тираны вы! У меня ж и других дел невпроворот!.. Ну ладно, еду в испытательную лабораторию, оттуда позвоню.

– Та-ак, – говорит довольный Пал Палыч после ее ухода. – Возникает необходимость охранять пепелище. А то вездесущие мальчишки…

– Сделано, Пал Палыч, – докладывает Томилин. – Я на всякий случай распорядился, чтобы и вахтер, и сторож выходили к складу и не допускали посторонних.

– И я подстраховался, – признается Томин. – По­просил тамошнее отделение милиции приглядывать. Чтобы считали местом происшествия, где работа не законче­на. – Он смешливо косится на коллегу. – Трудно нам разграничить сферы влияния!

– Сочтемся славою, абы на общую пользу, – прими­рительно улыбается тот. – Пал Палыч, если напрячь интуицию, кто поджигатель?

– Пока интуиция молчит. А поджигатель – ключ ко всему…

По территории грузовой автобазы шагает начальник колонны. Рядом юлит щегольски одетый, заискивающий и одновременно нагловатый шофер Костя, смазливый, пухленький, длинноволосый парень лет двадцати пяти.

– Начальник, дай отгул! Бабушка ногу сломала! Док­тора надо, лекарства всякие…

– Вечная песня!