Пожар любви

«Тысяча девять». Они вылетели на поверхность. Когда Зейн выплюнул регулятор, изо рта у него потекла вода. Он подплыл к причалу, таща за собой бесчувственного Джимми. Зейн крикнул другим ребятам, чтобы они вылезли на причал и помогли ему. Приподняв тело Джимми, он передал его мальчикам, которые вытащили его из воды. Джейсон снял с него маску и вынул трубку, пока Эндрю помогал Зейну снимать акваланг. Барри стащил с Джимми ласты. Ребята слишком напугались, чтобы задавать вопросы. До Зейна донеслись только обрывки молитв и испуганных восклицаний.

Он уложил Джимми на живот и принялся выдавливать воду у него из легких. Двух сильных нажатий оказалось достаточно, чтобы из мальчика вылилось несколько литров воды. Джимми закашлялся, брызжа водой и слюной, а остальные ребята громко и радостно вскрикнули, когда Зейн перевернул его на спину и обнял своими сильными руками.

Зейн чуть не плакал.

— Слава Богу, Джимми! Слава Богу! — вот и все, что он смог сказать.

Джимми, казалось, был удивлен такому всеобщему вниманию. Мальчики радостно хлопали его по спине, ерошили рыжие волосы. Зейн сидел на корточках, наблюдая, как ребята возились с Джимми, чувствуя себя тоже участниками этого происшествия, хотя никого из них оно прямо не коснулось. Поверх их голов появилось солнце, на мгновение ослепившее Зейна. Теперь он понял, что имел в виду Барри, когда сказал, что солнце ему мешает. Зейн поднял взгляд вверх и тут осознал, что Барри не принимал участия во всеобщем ликовании. Он стоял в нескольких шагах от Джимми. Его мертвенно-бледное лицо ничего не выражало, и Зейн почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.

Он встал на ноги. Ему стало совершенно ясно, что он нашел виновника не только этого инцидента, но и всех остальных происшествий, обрушившихся на лагерь за последнюю неделю.

Подойдя к Барри, Зейн сделал вид, что обнимает его. На самом деле он с силой сдавил ему шею, положив большой палец на адамово яблоко.

— Мне кажется, нам надо поговорить, — сказал Зейн.

В карих глазах Барри не было пи тени сожаления, и Зейн невольно подумал, что в жизни не видел ничего более страшного, чем этот холодный, пустой взгляд.

— Убери руки, — произнес Барри ледяным тоном.

— И не надейся. — Зейн угрожающе ухмыльнулся. — Знаешь, я ведь в курсе, кто твой папочка там, на востоке. Большая шишка в банковском деле и в политике. Он приглядывается к губернаторскому креслу, и разрази меня гром, если его обрадует скандал, связанный с его драгоценным сынком. Я прав?

— Я добьюсь, чтобы тебя уволили! Сделаю так, что ты никогда больше не сможешь работать в лагере.

— Очень сомневаюсь, сволочь ты маленькая. Здесь Техас, парень. У нас тут все не так, как у вас на востоке. Мы не бежим звонить влиятельным друзьям. Мы делаем дела сами. И сейчас, прежде чем я расскажу твоему папочке о твоих играх с баллонами, ты у меня просто немного поныряешь.

— Ты не посмеешь! — Барри не сводил с Зейна ненавидящего взгляда.

Зейн и глазом не моргнул. Он смотрел на Барри такими же пустыми, бесстрастными глазами. Барри вздрогнул, и Зейн понял, что выиграл.

— Я сделаю, как захочу, черт побери. Я техасец, и здесь я устанавливаю правила игры. Кроме того, ты кос о чем забыл.

— О чем это?

— Мы с тобой оба знаем, что твоему папочке на тебя плевать. Если бы это было не так, ты бы сейчас был с ним, а не здесь, в этом забытом Богом месте, среди чужих людей.

Барри с трудом сглотнул.

— Кажется, мы друг друга поняли?

— Да, — слабо отозвался Барри.

— Отлично. Теперь иди туда и повертись вокруг Джимми, пока твои приятели не догадались, какое ты дерьмо.

Барри коротко кивнул и исполнил приказание. Когда ныряльщики вернулись в лагерь, ребята тут же помчались рассказывать Бобу и Марте о том, как Джимми чуть не утонул, и о его удивительном спасении. Зейн ничего не сказал Бобу о неполадках со снаряжением, тем самым беря всю вину за инцидент на себя. Он признался, что допустил халатность, и прекрасно понимал, что теперь его должны уволить.

За время пребывания в лагере Боб достаточно хорошо успел узнать Зейна. Кроме того, он всегда умел распознавать ложь. Всю неделю в лагере творилось что-то странное, и именно с Зейном. Боб решил, что Зейн покрывает кого-то из ребят, и хотя ему хотелось разоблачить истинного виновника, он предоставил Зейну самому разобраться со своими мальчиками. Конечно, Зейн мог поступить неправильно, но Бобу ничего не оставалось, как примириться с этим.

— Я тебе верю, Зейн. Однако по правилам ты должен написать мне подробную объяснительную о том, что и как произошло. Мне не улыбается, чтобы какой-нибудь разъяренный отец подал на меня в суд.

— Не беспокойтесь. Я все сделаю.

Дождавшись, когда Боб уйдет, Барри подошел к Зейну.

— Ты зря это делаешь. Я хочу сказать, зря ты покрываешь меня.

— Знаю. Наверное, надо было поступить иначе.

Барри посмотрел на свои грязные гимнастические тапочки, потом снова на Зейна.

— Меня еще никогда никто не защищал.

— Знаю.

— Знаешь?

— Да. Но ты должен отплатить мне тем же.

— Как?