Пожар любви

– Что вы – монахиня, мисс Рейес. Или я должен называть вас сестра Анжелина?

– Я не монахиня. По крайней мере, пока. Я еще только послушница. Я пробыла с сестрами всего один год.

Чарли пожал плечами. «Монахиня или будущая монахиня – мне все одно, – подумал он. – Как бы то ни было, мне нужно от нее отделаться и вернуться к своему делу». Он отстал от других погонщиков скота и направился сюда только за тем, чтобы проверить, откуда в прерии мог подниматься дым. И он вовсе не собирался убивать тех двоих, да еще хоронить шестерых убитых ими людей, так как с самого начала хотел сразу же вернуться к стаду. Эта работа – действительно его первая попытка честно заработать. И эту возможность он получил через десять лет с тех пор, как оставил отряд Мосби в 1865-м. Поэтому он не собирался ее терять, тем более, что провел в пути всего неделю. Он слишком стар, чтобы продолжать жизнь, которую вел после войны. То, что когда-то было для него привычно и, по его мнению, в свое время было оправдано стремлением к мести, теперь томило его долгими темными ночами, проведенными в одиночестве. Добыл ли он, в конце концов, то, в чем нуждался, чтобы зажить праведно?

Чарли выхватил лопату у Анжелины из рук и приступил к работе. К тому времени, когда он кончил закапывать мертвых, а коленопреклоненная Анжелина перестала бормотать свои молитвы около братской могилы, солнце уже скрылось за горизонтом и темнота мягко окутала землю.

– Вы умеете ездить верхом? – спросил Чарли, стирая пот со лба тыльной стороной ладони.

Она кивнула.

– Я выросла на коневодческом ранчо, неподалеку от города Чихуахуа. И научилась ездить верхом раньше, чем стала ходить.

– Хорошо. Нам придется выехать сегодня вечером. Я довезу вас до ближайшей деревни, а потом вернусь обратно к стаду, от которого отстал.

Чарли повернулся и пошел собирать лошадей. Теплый апрельский ветерок донес до него ее тихий голос, и он остановился.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Помогите мне.

Чарли глянул назад, через плечо, и нахмурился. Пока что она производила на него хорошее впечатление своей внутренней силой, отражавшейся на ее лице, сулившем ему, однако, чертовские неприятности. Теперь же ее голос походил на голосок маленькой испуганной девочки. Чарли поморщился. Он не любил хнычущих и льнущих к нему женщин.

– Мне кажется, я только и делаю, что помогаю вам, – сказал он и отвернулся от ее умоляющего взгляда.

– Нет, пожалуйста, – проговорила она снова и подошла ближе, встав за его спиной.

Он физически ощущал ее присутствие и от этого раздраженно поежился. Она стояла слишком близко. «Пожалуй, стоит уехать одному и оставить ее там, где она стоит», – подумал он. Ее нежные просьбы выворачивали его наизнанку и напоминали ему о том чувстве вины, которое постоянно сопровождало его все эти долгие годы. Все казалось гораздо проще, пока он не начал осознавать свою вину.

Легкое, но настойчивое прикосновение к плечу поразило Чарли и вывело его из задумчивого оцепенения. От этого касания и от внезапно возникшего страшного видения из прошлого все его тело напряглось, каждый мускул сжался. Чарли обернулся, схватил Анжелину за руку и резко притянул к себе. От страха она вскрикнула. Ее сердце билось у его груди словно крошечная пойманная птичка.

– Мне не нравится, когда меня неожиданно трогают, – проворчал он, злясь на самого себя и на нее за то, что ему пришлось выказать слабость.

Он резко выпустил ее руку, и она отступила от него, а он продолжал проклинать себя за те живущие в нем страхи, которые и превратили его в то, чем он стал.

– Из-вините м-меня, – проговорила Анжелина заикаясь.

– Не стоит извинений, сестра. – Он потер лоб, пытаясь снять внезапно возникшую между бровей боль.

– Я – не сестра, – резко сказала она.

– Правильно. Я забыл. Так чего вы хотели?

– А... я...

– Да ладно, выкладывайте, что у вас на уме. Мне уже пора двигаться дальше.

От страха покусывая нижнюю губу, Анжелина какое-то время в нерешительности раздумывала. Потом ее словно прорвало.

– Я хочу попросить вас довезти меня до монастыря в Корпус-Кристи. Сестры очень нуждаются во мне, и я хочу попасть туда как можно скорее. Все они больны лихорадкой... Когда на нас напали, мы возвращались из другого женского монастыря, на севере... мы там тоже оказывали сестрам медицинскую помощь. А теперь из всех «Сестер Воплощенного Слова и Святого Причастия» осталась только я, у кого есть навыки ухода за больными. Они все умрут без меня...

– Вы же слышали, что я сказал. – Он покачал головой. – Мне нужно вернуться к перегонщикам стада. Мне позарез нужны деньги, которые я должен получить за эту работу.

– Я вам заплачу, – сказала она с прежней торопливостью. – Заплачу в два раза больше, чем вам могут заплатить здесь.

Чарли заколебался, недоумевая, откуда у монахини возьмутся такие деньги.

– В три раза больше, – выпалила она.