Пожар на Хайгейт-райз

Шарлотте было интересно узнать, кто унаследовал эту коллекцию, Клеменси или Пруденс, но ее семейство уже успело наделать достаточно бестактностей. К тому же она не верила, что убийство Клеменси, о котором все здесь старательно избегали упоминать – из деликатности, несомненно, – было связано с деньгами. Гораздо более вероятно, что причиной его послужили опасные и радикальные реформы, которых она с такой страстью добивалась, и, кроме всего прочего, с такими мерами предосторожности и секретности. Почему она ничего не говорила об этом своим теткам и сестре? Этой деятельностью, несомненно, следовало гордиться, особенно в свете исторических заслуг ее деда.

Размышления Шарлотты прервало новое появление горничной, объявившей о приходе доктора Стивена Шоу. И снова он возник сразу за ее спиной, так что она чуть не влепилась в него, когда повернулась, чтобы выйти. Он был невысок, не выше среднего роста, но в нем чувствовалась мощная жизненная сила, особенно в лице, которое доминировало надо всем остальным и словно бы принижало всех находящихся в этой комнате и состоящих из сплошных серых и коричневых тонов. Даже недавняя трагедия, безусловно оставившая след на этом лице – тени под глазами, более глубокие морщины по углам рта, – не лишила его этой внутренней энергии.

– Добрый день, тетя Селеста, тетя Анжелина. – У него был прекрасный голос, глубокий и звучный, четкая дикция, выдающая сильный характер, но без признаков эксцентричности. – Джозайя, Пруденс, здравствуйте. – Он легко поцеловал ее в щеку – скорее жест вежливости, чем что-то еще, – но по лицу Хэтча при этом скользнула тень раздражения. В глазах Шоу мелькнуло едва заметное удивление, когда он повернулся и посмотрел на бабушку, Кэролайн и Шарлотту.

– Миссис Эллисон, – сказала Селеста, представляя бабушку. – Она дружила с нами, это было лет сорок назад. И приехала, чтобы выразить свои соболезнования.

– Неужели? – Тень улыбки на его губах теперь стала более заметной. – По поводу епископа, Теофилиуса или Клеменси?

– Стивен! Нельзя столь непочтительно говорить о подобных делах! – резко бросила Селеста. – Это совершенно недопустимо! Люди могут прийти к неверным выводам.

Не дожидаясь приглашения, доктор уселся в самое большое кресло.

– Дорогая моя тетушка, нет на белом свете ничего такого, что я мог бы сделать, чтобы уберечь людей от неверных выводов. – Он повернулся лицом к бабушке. – Весьма любезно с вашей стороны. Вам, должно быть, пришлось здорово потрудиться, чтобы угнаться за всеми событиями, случившимися за столь длительный срок, и наверстать упущенное.

Ни его намек, ни сарказм не ускользнули от бабушки, но она явно решила не показывать виду, что все отлично поняла, и принять их даже в качестве оправдания.

– Моя невестка, миссис Кэролайн Эллисон, – холодно сказала она. – И моя внучка, миссис Питт.

– Рад познакомиться. – Шоу вежливо поклонился Кэролайн. Потом, при взгляде на Шарлотту, на его лице мелькнуло выражение заинтересованности, словно он заметил в ней нечто необычное. – Рад с вами познакомиться, миссис Питт. Вы, несомненно, до сего времени не были знакомы с сестрами Уорлингэм, не так ли?

Хэтч открыл было рот, собираясь что-то сказать, но Шарлотта успела раньше:

– Нет, не была. До сегодняшнего дня. Но, конечно же, была наслышана о епископе и всегда восхищалась им.

– Превосходный выбор слов, миссис Питт! Следует полагать, лично вы с ним знакомы не были?

– Конечно, не была! – раздраженно и резко высказался Хэтч. – Он же умер почти десять лет назад! К нашему несчастью.

– Ну, будем надеяться, что не к его несчастью. – Шоу улыбнулся Шарлотте и повернулся к зятю спиной.

– Да как вы смеете! – Хэтч был в ярости, на щеках выступили красные пятна. Он все еще стоял и гневным взглядом пялился на Шоу сверху вниз. – Нам всем уже надоело слушать ваши неуместные критические замечания! Вы, конечно, можете воображать, что эти ваши убогие упражнения в том, что вам угодно считать юмором, все извиняют и оправдывают, но это не так! Вы насмехаетесь буквально надо всем! Вы поощряете тех легкомысленных людей, кто издевается над понятиями, которые следует ценить превыше всего! То, что вы не способны оценить величие епископа Уорлингэма, больше свидетельствует о вашей ограниченности и примитивности вашего мышления, нежели умаляет величие этого человека!

– Мне кажется, ты чересчур резок, Джозайя, – успокаивающе заметила его жена. – Смею утверждать, Стивен не имел в виду ничего подобного.

– Нет, имел! – Хэтча невозможно было остановить. – Он всегда выступает с уничижительными высказываниями, которые считает забавными! – Он повысил голос и посмотрел на Селесту. – Даже не проявил никаких намерений пожертвовать на установку витража! Можете себе представить? И еще поддерживает этого испорченного человека, Линдси, в его революционных писаниях, которые подрывают самые устои приличного общества!

– Да нет, вовсе не подрывает, – сказал Шоу. – Он просто выдвигает некоторые идеи реформ, которые помогут распределять богатства более справедливо.