Пожар Саниры

– Кто мог устроить пожар, и при этом его бы не хватились даже люди собственного дома? – произнёс он медленно и угрожающе. – Те, у кого много имущества и скота. Уверен, они не фигурки богинь из огня выносили, а метались, проверяя, всё ли в порядке. Друг друга в ту ночь они почти не видели.

Санира кивнул.

– Кроме того, те, кто во время пожара должен, обязан был бегать по всему Городу, помогая не столько своим родным, сколько остальным горожанам. Те же стражники, например. А вдруг пожар – лишь прикрытие вражеской атаки?

Торговец тронул свой шрам и добавил:

– Или жрицы.

Бовина подождал, пока юноша вновь кивнёт, соглашаясь.

– Ну и торговцы, конечно. Разве в Городе знают, сколько всего купцов расположилось у рва, сколько их находится там прямо сейчас и сколько оставалось в лагере во время пожара? Значит, нужно подозревать также и меня, и Десуну, и Текуру.

– Тебя мы ведь уже оправдали, – произнёс Санира, взглянув на бродягу.

– Гм, – усмехнулся Бовина. – Я, конечно, знаю, что не совершал этих лиходейств, да ты-то ведь основываешься всего лишь на том, что я показал тебе две стрелы! А ведь… Разве люди всегда поступают разумно? Мог я просто совершить ошибку?

– Тогда и меня нужно учесть, – пробормотал юноша. – Я ведь тоже мог оплошать с каменным шаром.

Санира невесело улыбнулся. Поддал ногой какой-то булыжник, и тот полетел с обрыва в Реку. Послышался всплеск, сверкнули в лучах утреннего солнца брызги, вода сомкнулась над камнем.

– Слушай, – ледяной удавкой прошелестел голос Бовины, – а ты не думаешь, что стоит рассказать о зажигательных стрелах Гароле?

Санира пожал плечами. Потом нерешительно кивнул.

– Ты сможешь сам к нему пойти? – спросил он. – Я как-то… – он замялся, не зная, как продолжить.

– Хорошо, я отнесу ему все три обломка сегодня же, – согласился странник. Потом бросил взгляд на Саниру. – А как одеяние Наистарейшей оказалось у лиходея?

– Ну, это несложно. Наряд хранился в общественном доме. Любой, кто не побоялся бы гнева сестёр-богинь, мог взять его.

Бовина покачал головой.

– Слушай, – смутившись, заговорил Санира, – я хотел тебя спросить… А что ты тут делаешь? Зачем ты этим утром вообще пошёл сюда, в карьер?

Бовина посмотрел на юношу полным угрозы взглядом. Санира с ужасом подумал, что под таким взглядом он может сам, без принуждения, прыгнуть с обрыва в Реку…

– Потому же, почему и ты, – ответил бродяга медленно. – Осмотреть место, где умертвили человека. Поискать хоть что-нибудь, что может указать на лиходея.

Санира кивнул. Зачем-то пригладил растрепавшиеся от ветра волосы. Ещё раз кивнул…

– Позволь уж и мне задать тебе вопрос, – тем же жутким тоном заговорил Бовина. – Откуда у тебя такой синяк под глазом?

4

Центральная площадь

Око богини-Небо уже касалось края земли. Алый свет заката заливал собой всё вокруг. Центральная площадь была как всегда пустынна. Скот ещё утром выгнали пастись за ров, и здесь остались лишь повозки, каждая со своим охранником – доверие горожан друг к другу уменьшалось с каждым днём. Ветерок нёс с собой запах свежесрубленных деревьев и множество звуков. Город уже обрёл свои первые этажи и не сегодня-завтра должен был подняться ещё выше.

После целого дня с мотыгой Санира совершенно вымотался, и то, что он говорил, наверняка было путано. Однако, вскапывая землю, юноша осознал, ясно и чётко, что рассказать лучшему другу нужно всё.

Перестав таиться от Ниматы, Санира испытал невероятное облегчение. Речь струилась, раскрывая секреты, большие и маленькие, и с каждым словом исчезал груз, столько времени давивший на сердце.

Линия губ Ниматы то изгибалась, то кривилась, то истончалась, почти исчезая. И, будто вторя ей, тлел и вспыхивал огонь в его глазах.

– Ты! – закричал его товарищ, отшатываясь. – Ты спрятал от меня что?!..

– Я в тот момент плохо соображал…

Тут же в лицо Саниры врезался кулак. Челюсть заныла от боли. Юноша предвидел этот удар и сознательно его пропустил, но он никак не ожидал такой силы.

– Как ты мог!

И тут же новый взмах кулаком, и боль взорвалась уже в животе.

– Обмануть меня!

– Я не подумал… – выдавил из себя Санира, с трудом разгибаясь. – Я хотел тебя оградить от…

– Друг называется! – взревел Нимата и всем телом двинул товарища.

Санира повалился на землю.

– Брехло! – рявкнул Нимата и, резко развернувшись, стремительно пошёл прочь.

Санира перевернулся на четвереньки и, превозмогая боль в животе, стал неловко подниматься.

– Нимата!

Товарищ не обернулся.

Неуклюже проковыляв несколько шагов, Санира, наконец, сумел выпрямиться. Боль под рёбрами, в месте удара, не то чтобы совсем прошла, но уменьшилась и стала глухой, напоминая о себе лишь пульсацией в животе.

Нимата, змеиные его потроха! Тур перекормленный… Вот бы ему так врезать!

Нужно идти домой. Санира посмотрел через центральную площадь в сторону оврага, уже успевшего стать самым зловещим местом во всём Городе. Покачал головой. Нет, с него хватит. Туда он больше не пойдёт.

Санира повернулся и заковылял в сторону цитадели.