Пожар страсти

Кара была на ногах с пяти утра, но усталости почти не ощущала. Она не видела его целый день и очень соскучилась. А расслабиться можно и попозже – в его объятиях.

Совместно проведенная ночь и ранний отъезд в Атланту не помогли ей решить, как поступить дальше в том, что касается их отношений. Она чувствовала, что он не равнодушен к ней, но почему-то держится на расстоянии. Если признаться ему в любви, какова будет его реакция? Улыбнется? Убежит? Да и что у них может быть? Между Атлантой и Бэкстером много километров. И никто не готов пожертвовать карьерой.

В зеркале заднего вида вдруг отразилась красно-синяя мигалка патрульной машины. Кара взглянула на спидометр. Ну превысила немного.

У нее нет времени разбираться с полицейским.

Хоть бы это был кто-то знакомый. Хоть бы он отпустил ее.

Девушка затормозила у обочины, вышла из машины и вытянула вперед руку с удостоверением следователя прежде, чем полицейский подошел к ней.

Ее ослепили яркие фары. Она поежилась на немилосердном осеннем ветру и с тоской посмотрела на заднее сиденье, куда бросила куртку, когда выезжала из Атланты.

– Добрый вечер. Меня зовут Кара…

Девушка запнулась, узнав его. Эрик Норкатт. Вот и хорошо. Кажется, при прошлой их встрече она была не слишком любезна с ним.

– А вы Эрик, не так ли?

– Капитан Хьюз. – Он наклонил голову. – Значит, скорость превышаем, да?

– Да вот… вы уж извините меня. Весь день в Атланте вкалывала. Очень спешила вернуться.

Эрик подошел поближе. Так близко, что ей стало не по себе. Но из вежливости она не стала отступать.

– Шериф велел нам строго карать нарушителей скоростного режима.

– И это правильно, – кивнула Кара, сдерживая раздражение. Обычно полицейские не цеплялись к следователям пожарного управления. – Послушайте, если хотите выписать мне штраф, так и скажите. Я действительно очень…

Она даже не успела вскрикнуть, когда он ударил ее дубинкой по затылку.

Уэс остановился у стола Дэвида Гаммонда.

– Поговорить надо.

– Говори.

– Может, у меня в кабинете лучше будет?

Дэвид поднял глаза на Уэса.

– Слушай, Кимбалл, у меня работы невпроворот.

И нет ни малейшего…

– Речь о твоей жене.

Гаммонд огляделся, но никто не слушал их разговора. Они пошли в кабинет Уэса.

– Давно ты знаешь, что она тебе изменяет? – с места в карьер начал Уэс.

– С самого начала. Несколько месяцев.

– Ты понимаешь, что это ставит тебя под подозрение – у тебя ведь есть мотив мстить ему?

Дэвид сжал кулаки.

– Да, понимаю.

– Ты устроил поджоги?

– Нет, конечно! – Гаммонд вскочил и принялся бегать по кабинету. – Это моя проблема. Моя и моей семьи. Разумеется, я ненавижу Эдисона. Я бы с удовольствием подпортил его слащавую физиономию.

Но поджигать здания – я что, свихнулся? Чтобы потом мои же друзья вскакивали среди ночи по тревоге и бежали их тушить?

По крайней мере интуиция не обманула Уэса по поводу Гаммонда.

– А зачем же ты нанялся охранять его здания?

Дэвид пожал плечами.

– Хотел посмотреть, что он за птица. Он-то не догадывается, что я все знаю. Уверен, он в душе злорадствовал, когда нанимал меня.

– Послушай, дело скорее всего дойдет до суда.

Подумай об этом.

Гаммонд открыл дверь.

– Ладно.

– Мне жаль, старик.

– Мне тоже.

Уэс окинул взглядом горы скопившихся за последние недели бумаг на столе. Что бы он стал делать, если бы любимая женщина изменила с другим?

Наверное, то же, что и Дэвид, – винил бы себя. Ломал бы голову над вопросом: что и в какой момент сделал не так.

До него донеслись шаги. На пороге кабинета возник Бен. Уэс, ожидавший увидеть наконец Кару, расстроился.

Бен упал в кресло у стола.

– Может, по пивку?

Уэс бросил взгляд на часы.

– Я жду Кару. Она уже должна вернуться.

Бен заулыбался.

– А у вас, я смотрю, все серьезно.

Уэс не знал, что ответить. Ему-то казалось, что серьезно.

– Ты ведь любишь ее, старик?

– Может быть.

– Что значит «может быть»? Либо любишь, либо нет.

– А как это узнать?

Бен встал и посмотрел на брата озадаченно.

– Когда полюбишь, сразу поймешь.

Уэс вскинул руки.

– Отлично. Ты мне очень помог. – Ему вдруг вспомнилось, как прошлой весной Бен пришел к нему в кабинет с похожими сомнениями в отношении Моники. От злости ему захотелось что-нибудь разбить о стену. Он не просил Кару входить в свою жизнь. Не собирался терять голову из-за ее прекрасных глаз, ее глубокого ума, беззаветной преданности работе. А теперь не мог представить, что станет делать без нее.

Господи, а может быть, он действительно…

– Уэс, надо поговорить, – прогремел мэр, врываясь в кабинет. – С тобой тоже, Бен. Присаживайся. – Мэр ткнул пальцем в стул и закрыл дверь. – Я так понял, ты испытываешь неприязнь к Эдисону по личным причинам.

Уэс наблюдал за тем, как развеваются расклешенные брюки на коротких ногах мэра, и молчал.

– Твоя девушка ушла к нему, – продолжал мистер Коллинз. – Так?

Уэс посмотрел на брата. Разумеется, это не Бен поведал всю историю мэру. Интересно, у кого это такой длинный язык?

– Я ничего не рассказывал, – буркнул Бен.

Мэр развел руками.

– Что ж, вот и ответ на мой вопрос. И ты все знал, Бен? И позволил ему расследовать это дело?