Пожарная застава квартала Одэнматё

Да, такие вещи должны решать старшие. Решать и брать на себя ответственность. Дом полыхал уже слишком долго, чтобы осталась надежда погасить его быстро и просто.

Ну, мы были готовы. Насколько это было возможно.

Кровля дома занялась всерьез, дым валил в небо, искры пронизывали его клубы — следовало поспешить, а то вот-вот соседние дома займутся. Я внезапно почувствовал взгляды остальных, все ждали только меня.

— Ну, все! — выдохнул я. — Собрались! Вперед!

И мы с ревом бросились вперед, как на врага, единым строем, словно в бою.

Дом мы развалили до основания.

Обвалили кровлю, повалили стены, растаскали тлеющие куски, затоптали или стащили баграми по каменистому берегу тлеющие куски прямо в реку. Кашляя в дыму, затаптывали тлеющие пучки соломы с кровли — она совершенно не желала гаснуть. Но мы победили и ее.

Погасили наконец. Собравшийся со всей окраины народ радостно зашумел.

— Отлично, — устало произнес я, уронив руку с тяжеленным багром. — Мы все молодцы!

Мы победили пожар. Наш первый пожар. Впервые мы выступили на общее дело и проявили себя наилучшим образом! Я совершенно воспарял духом.

Когда мы уже заканчивали, со стороны Рыбного рынка примчалась женщина в семейном кимоно, увидев, что стало с домом, упала на колени, вцепилась ногтями в белые щеки, вонзив ногти в кожу до крови, и взвыла, как чумная собака. Собравшиеся соседки едва удержали ее от того, чтобы она кинулась на тлеющие угли пожарища.— Доченька-а! — вопила она.

Ее вопли невозможно было слышать…

Мы ничем ей помочь не могли. Мы сделали все, что от нас зависело. Дальше уж ей самой решать, как быть, или не быть…

В толпе шептались, что в доме сгорели ее муж и дочь. И это накануне свадьбы. Горе-то какое…

Вот тут-то на дым уже истлевающего пожарища и нагрянула банда Икимару. Пожарных по названию, мародеров по сути, людей без чести, но со славным аппетитом.

Они не спешили. Не ожидали нас тут увидеть. В этой части города у них не осталось соперников, и они подутратили хватку…

Впрочем, мы здесь оказались лишь потому, что увидели дым рядом на соседней улице…

Мы их даже и не сразу заметили, пока нам в потные спины не закричали:

— Э! Вы чё тут вытворяете?

Мы обернулись. Позади нас из переулка вылетела, запыхавшись от быстрого бега, шайка Икимару, пожалуй что в полном составе — человек двадцать. И стало понятно, что как-то многовато их против нас-то.

— Вот как… — произнес Нагасиро, окинув взглядом приближающихся соперников, сделал шаг им навстречу, положив руку на ножны меча. Глядя на него, и Хаято с Тогаем подняли по деревянному обломку с земли.

Сам Икимару, белая голова, шел нам навстречу, грозно оттопырив локти. Грозный и злой. Но здоровенный бугай, я его уже видел раньше, Бурункай, кажется, спешивший слева от главаря, вырвался вперед и истошно заревел:

— Вы это, кто такие? Вы чего тут творите, а? Страха нет совсем?

— Уймись, Бурункай, — сквозь зубы процедил Нагасиро, расправляя плечи и грудью встречая напор бугая. — А ну, сдал назад! Не забывайся.

— Нагасиро? — аж опешил бугай. — Ты-то тут что делаешь? А?

Икимару стоял за спиной своего бугая и внимательно следил за Нагасиро. Я занял позицию прямо за Нагасиро, готовый прикрыть его слева. Саторо Оки, наш молотобоец, неожиданно встал справа, мягко и легко удерживая тяжеленную кувалду в огромных ладонях. Икимару окинул его взглядом с ног до головы.

— Дела у меня здесь, — неопределенно ответил Нагасиро. — Вас чего принесло?

— Так по понятию наша доля тут, — насупился бугай, чувствуя, что ступает на неверную почву. — Где что горит — там наше.

— Тут так уже не будет, — мягко, но непреклонно произнес Нагасиро, и я прямо ощутил гордость за него. Я сделал шаг вперед — и все взгляды сосредоточились на мне. Неприятно.

— По договоренности с кварталом Одэнматё заниматься пожарами здесь отныне будем мы, — произнес я, внимательно озирая наших противников. Мечи, ножи, доспехов нет. Но много их…

Здоровяк Бурункай отступил назад, к своим, словно возникшее между нами противостояние оттолкнуло его, заставило сделать шаг назад…

Икимару, не меняя выражения лица, следил за всем разом.

Сейчас начнется…

— Бурункай, — произнес внезапно Икимару.

— Да, Икимару?

— Уходим.

— Да чего вдруг?! — аж возмутился Бурункай.

— Ты хорошо меня слышал?

— Конечно, хорошо, Икимару. Как скажешь.

Прежде чем уйти вслед за своими людьми, Икимару исподлобья бросил на меня черный взгляд:

— Значит, Одэнматё платит теперь вам…

— Как это было бы неудобно для кого-то еще, — подтвердил я.

— Посмотрим, — бросил Икимару, поворачиваясь к нам спиной и удаляясь спокойным шагом.

Смел, злодей. Не отнять.

Бурункай не удержался, напоследок грозно сверкнул прищуренным взором:

— Мы сюда еще вернемся!

И ушел следом за остальными.

С шумом выдохнув, Хаято уронил наземь обугленную деревяшку, и я отстраненно подумал, что нужно подобрать что-то более весомое для обоих братьев…

— Тут в народе толкуют, какое-то жуткое дело там свершилось, в доме-то, — сказал чуть погодя малыш Тогай. — Кричали там, перед пожаром. То ли Курода дочь убил, то ли сама она убилась. Да все концы теперь сгорели.