Пожарная застава квартала Одэнматё

Мне пришлось отвечать на некоторые вопросы. Я отвечал как мог честно. Но не стал упоминать некоторые обстоятельства.

Это оказалось нелегко — не говорить всего, что требовалось надзирателю.

Вот так, с малого, и знакомство с Сага привело меня к трупам у порога. Я не мог не думать, куда приведет меня эта дорога в итоге. Я умолчал о его причастности к наемникам. Сага — человек из нашего княжества, оказался в нужном месте в нужное время, и это было действительно так. Было бы крайне неблагодарно причинять ему неприятности, освещая все обстоятельства события.

Ёсида Мацувака выслушал меня, не меняясь в лице, не отводя упорного взгляда маленьких черных глаз, и, по-моему, то, что я говорил, звучало для него недостаточно цельно и убедительно. Мне показалось, что я только усилил его подозрения в моем отношении.

Но Сага был пока жив…

Я тяжело вздохнул. А ведь требовалось еще заплатить врачу Мокасэцу… А денег, проклятых медных монеток, больше нет.

Настоящий воин игнорирует деньги, вспомнил я. Настоящий воин презирает алчность торговцев. Рис — основа всего, деньги — выдумка и страсть низшего торгового сословия, они пойдут на любую низость ради стопки монет. Так было всегда. Но в этом городе было не только так — ведь здесь, если нет денег, нет и риса. И, видимо, я не настоящий воин, если уж не смог преодолеть обстоятельства и не думать так много о презренном торгашеском металле…

Нам были нужны деньги. Денег не было.

Нет пожаров — нет вознаграждения.

Тяжело.

Я вошел в нашу комнату на задах храма, как мог тихо сложил принесенное снаряжение в угол. Сага тихо лежал на бамбуковой циновке, укрытый расстеленным кимоно, спал. Или лежал в беспамятстве. Никого больше не было. Все ушли, чтобы не тревожить сон раненого в тесной комнате.

Я сел на колени у входа у отодвинутой загородки и, созерцая слегка затуманенный дымкой городской вид, задумался о том, что делать дальше.

Но, в конце концов, я с самого начала понимал, что нечего делать, нужно ждать. И наше время, то, ради чего мы тут собрались, придет.

Интересно, Икимару тоже сталкивается с такими мыслями? Его тоже подгибает несоразмерная ответственность за доверившихся ему людей? Кто он вообще такой? Откуда родом? Ничего о нем не знаю.

— Господин Исава… — слабо проговорил Сага у меня за спиной. Проснулся все-таки. Я повернулся к нему и улыбнулся.

— Как вы себя чувствуете, господин Сага?

— Уже лучше… — бледно улыбнулся Сага. Да. Уж я-то вижу, насколько лучше.

— Врач еще приходил?

— Да, благодарю вас…

Это я был благодарен ему. Но он и слушать не хотел. Потому я промолчал.

Я уже спрашивал, кто нанял его, он ответил, что в тот же вечер подсел человек в забегаловке по рекомендации одного из предыдущих работодателей. Остальных нанимали так же, прямо там, на месте, у него на глазах, и сразу пошли на дело, не откладывая. Связи с Икимару никакой не просматривается. Но кому же еще нужно было бы убивать меня?

— Вы не думаете, господин Сага, что это господин заместитель старшего советника мстит мне за пустой денежный ящик таким образом?

— У него нет таких денег… — проговорил Сага.

Что ж. Обоснованно…

— Может быть… — проговорил он. — Вы попались на глаза кому-то еще…

— Ума не приложу, кому бы это было нужно, — пробормотал я, отворачиваясь к свету меж раздвинутых загородок. — Кто будет тратить столько денег, чтобы убить обычного человека?

— Тот, у кого хватает на это денег... — пробормотал Сага, глядя вверх на сходящиеся стропила крыши. — Тот, у кого есть причины считать вас подозрительным… Кто-то влиятельный. Вроде тех, кто смог распустить наш воинский дом…

Я некоторое время обдумывал это предположение.

— Им куда проще было бы арестовать меня. Я не прячусь.

— Может быть, — проговорил Сага, — достаточно одной только причастности к нашему дому…

— Нас распустили, мы теперь ронины, чего же еще?

— Но вы стали пожарным. В Эдо… — Сага тихо и медленно вздохнул, так, чтобы не вызвать боли в рассеченной груди. — …Был такой мятежник, Юи Сосэцу. В годы регентства. И он хотел поджечь этот город…

Несколько мгновений я размышлял, что сказать.

— Юи Сосэцу погиб, и его восстание не состоялось. И было это уже довольно давно.

— Вы не знаете, вы далеки от всего этого, — прошептал Сага. — Но был заговор… И наш дом был к нему причастен, я знаю точно… Заговор был…

Ему тяжело было продолжать. И я не стал расспрашивать, что он еще знает, ему нужно было беречь свои немногие силы. Я дал ему выпить чаю и укрыл его зимним кимоно, когда он уснул.

Мне и не нужно было что-то узнавать у него. Я и так знал о том, что заговор был.

Ведь я в нем участвовал.

***

Что я могу сказать вам о Юи Сосэцу? Я знал его.

В последний раз я видел его шесть или семь лет назад. До того, как он умер. До того, как умер мой друг Накадзима. До того, как меня перевели в Эдо.

Во вторую нашу встречу он оказался не таким, каким я его запомнил по войне в Симабара. Это оказался неприятный человек с ярко-белой кожей и острым блеском черных глаз, способным рассечь грубую бумагу.

Не могу сказать, что встреча оказалась взаимно приятной.